Книга: Мир океана. Море живет

Глава 1. Жизнь на поверхности океана

Глава 1. Жизнь на поверхности океана

16 сентября 1492 года, когда над океаном взошло солнце, моряки эскадры X. Колумба увидели вокруг себя неведомое зрелище. Все море до самого горизонта было покрыто водорослями. Бурые спутанные комки плавали то поодиночке, то целыми полями. Прошло восемь дней, как каравеллы оставили за кормой Канарские острова и повернули на запад. X. Колумб торжествовал. Значит, вожделенная Индия находится совсем недалеко: скопления водорослей — верный признак близости земли. Но к радости примешивалась и доля недоумения — слишком уж быстро эскадра достигла цели своего путешествия, это не вязалось ни с какими расчетами. Впрочем, горевать, конечно, не стоило. Погода стояла превосходная, теплый ветерок наполнял паруса, водоросли тихо качались на пологой волне, лот не доставал до дна: плавание было не только безопасным, но и приятным.

Прошел день, потом другой, кончилась неделя, а форштевни трех маленьких парусников все продолжали раздвигать зеленовато-бурые плоты и гряды странных растений. Земли по-прежнему не было видно. Наступил октябрь, количество водорослей с каждым днем увеличивалось, с низкого борта было видно, как внутри водорослевых комков копошатся какие-то живые существа, на поверхности воды плавают небольшие бурые крабы, под комками растений прячутся причудливые рыбы с лохматыми, похожими на водоросли плавниками. Берега все не было. Однообразно тянулись дни. И вдруг все кончилось. Водоросли куда-то исчезли, сменил направление ветер, эскадра шла по чистой воде. Ранним утром 12 октября раздался долгожданный крик: «Земля!» Согласно заранее отданному приказу эскадра отсалютовала залпом из орудий. Америка была открыта. Правда, об этом не догадывался никто из команды, не подозревал о своем открытии и сам Колумб, ведь он до конца дней воображал, что нашел всего-навсего новый путь в Индию. Не знал он также, что им открыто и пересечено единственное на планете море без берегов.

Это уникальное море обязано своим существованием течениям и ветру. У берегов Африки в районе островов Зеленого Мыса берет начало теплое течение, которое направляется по большому кругу в сторону Америки. Оно пересекает Атлантический океан несколько севернее экватора и раздваивается, натолкнувшись на Антильские острова. Часть вод этого экваториального течения поворачивает вдоль гряды островов на северо-запад, его струи сливаются с теплыми водами Гольфстрима, а вблизи Азорских островов поворачивают к югу, замыкая таким образом широкое кольцо. Все плавающие предметы, от щепки до покинутых командой кораблей, попав в этот гигантский водоворот, не могут выйти за его пределы, о чем с полной очевидностью говорят пути останков судов, прослеженные с кораблей, посланных для их отбуксировки или уничтожения. Французский географ Камилл Валло сообщает, что шхуна «Фанни Уолтер», прежде чем погрузиться на дно, в три года прошла 14 тысяч километров. Судно «Фред Тейлор», описав по океану точный круг, переломилось на две части на границе теплых и холодных вод. Из 230 судов, покинутых командой в период между 1900 и 1907 годами, ни одно не было унесено за пределы круга. Не покидают его и плавающие водоросли.

Колумб назвал пересеченное им водное пространство «Травяным морем». Современное его название — Саргассово море — происходит от португальского слова «саргасо» — сорта мелкого винограда. Бурые водоросли с множеством шаровидных поплавков, очевидно, напоминали португальским морякам виноградные грозди. Два вида этих бурых водорослей — саргассум плавающий и саргассум погруженный — постоянно дрейфуют на поверхности моря, носящего это же название. Растения обоих видов лишены прикрепительных органов и представляют собой спутанную массу. Ветер сгоняет отдельные комки водорослей в плоты и гряды, тянущиеся одна параллельно другой на многие километры. Иногда саргассумы скапливаются в таком огромном количестве, что образуют сплошной бурый ковер, придающий океану вид затопленного бездонного болота.

Морские течения не имеют строго определенного русла, они могут отклоняться от основного направления то вправо, то влево. Море без берегов постоянно изменяет свои очертания, но только в известных пределах. В среднем оно располагается между 25-м и 35-м градусами северной широты и 40–75-м западной долготы.

Основу жизни в Саргассовом море составляют водоросли. Они служат местом прикрепления сидячих морских организмов, ими питаются растительноядные животные, в саргассумах находят себе укрытие рыбы и ракообразные, моллюски и черви. Оба вида саргассумов не могут расти, прикрепившись ко дну, поэтому животные саргассового биоценоза не встречаются нигде за пределами своего вечно колышущегося мира.

Здесь они появляются на свет, растут, размножаются и умирают. За длительный путь эволюционного развития все члены саргассового биоценоза приладились друг к другу, приспособились к необычным условиям жизни в вечно дрейфующих зарослях на границе воды и воздуха. И растения и животные Саргассова моря не могут утонуть: все они снабжены плавательными пузырями, различными полостями, наполненными газом. Подвижные животные имеют цепкие лапки или присоски, которыми они удерживаются на водорослях. Неподвижные организмы прирастают к водорослям.

У животных саргассового биоценоза не встретишь яркой расцветки: все они носят защитную форму цвета хаки, часто камуфлированы в несколько тонов. К водорослям во множестве прикреплены кружевные известковые белые колонии мшанок из рода мембранипора. Соответственно с этим крупные саргассовые животные обычно несут беловатые пятна. Приходится долго всматриваться в комок саргассума, прежде чем увидишь в нем притаившегося краба или рыбку, настолько полно их цвет и форма сливаются с фоном.

Чтобы поближе познакомиться с жизнью Саргассова моря, лучше всего зачерпнуть большой ком водорослей сачком и поместить в широкий таз со светлым дном. Все, что было в самом комке или поблизости от него, непременно окажется в тазу. Даже такие подвижные животные, как рыбы, крабы или креветки, никогда не пытаются уйти от сачка. Напротив того, при малейшей опасности они только глубже забираются внутрь водоросли и ни за что не хотят с ней расстаться. Даже те комки саргассума, которые подцепляют из воды не сачком, а багром или железной кошкой, попадают на борт вместе со своим населением.

Биоценоз саргассумов насчитывает около 60 видов различных растений и животных. На двух основных видах бурых водорослей поселяется четковидная красная водоросль церамиум, образующая небольшие разветвленные кустики. Здесь же растут и некоторые другие виды мелких водорослей (красных и зеленых).

Колонии нежных гидроидных полипов можно разглядеть только с помощью лупы. Они питаются мельчайшими планктонными организмами, главным образом личинками различных животных биоценоза: планктон Саргассова моря в пространствах между комками водорослей очень беден. Сами гидроиды служат пищей нескольким видам маленьких морских пауков и голожаберных моллюсков. Последние, как и большинство членов биоценоза, имеют буро-желтую или буро-зеленую окраску с белесыми пятнами.

Из голожаберных моллюсков обращает на себя внимание небольшая сциллеа, снабженная лохматыми выростами, имитирующая кончики «листков» саргассума.

Среди водорослей в поисках пищи пробираются маленькие крабы наутилограпсусы, которые так же, как саргассовые креветки, имеют бурую окраску.

Крупные крабы из рода портунус смело плавают от одного скопления саргассумов к другому. Они быстро преодолевают открытое пространство воды и ловко скрываются в спасительных зарослях.

Здесь же прячутся особые виды морских коньков и морские иглы. Игла-рыба Саргассова моря с такой точностью подражает «стеблям» водорослей, что ее никак не удается обнаружить даже в аквариуме, хотя заведомо известно, что она там имеется. Поразительной внешностью обладает крупная саргассовая рыба-клоун, или антеннариус. Тело рыбы-клоуна покрыто множеством разветвленных выростов, напоминающих кончики саргассума. Разлохмачены и плавники этой рыбы. Антеннариус всегда держится под водорослевым комом, внутрь которого он забирается при малейшей тревоге. Чрезвычайно интересно наблюдать за этой рыбой в аквариуме. Пока на поверхности воды плавает пучок саргассума, рыба-клоун почти неподвижна, она лишь медленно шевелит плавниками вместе с раскачивающимися кончиками водоросли. Стоит вынуть саргассум из сосуда, как рыба-клоун теряет самообладание. Она мечется от стенки к стенке в поисках укрытия и не успокаивается, пока саргассум не будет водворен на место. Свое потомство рыба-клоун выводит также среди водорослей. Она склеивает между собой «веточки», и в результате получается небольшое гнездо, куда и откладывается икра.

Происхождение саргассового биоценоза еще не вполне выяснено. Первоначальное предположение о том, что плавающие саргассы представляют собой обрывки прибрежных водорослей, оказалось неверным. У берегов Африки, у Антильских островов и на побережье Америки эти виды отсутствуют. Да они и не могут расти на дне, так как лишены органов прикрепления. Приспособление этих растений к жизни в открытом море могло развиваться лишь в течение долгого времени — оно свидетельствует о длительном постоянстве условий среды в области Саргассова моря. Население саргассов произошло, по-видимому, от случайно занесенных прибрежных литоральных организмов. Своеобразие условий и длительная изоляция способствовали образованию новых видов, населяющих единственное в мире море без берегов.

Обычно говорят, что море синее. В общем, это, конечно, правильно, но морская вода в разных частях Мирового океана имеет много оттенков. В полярных и умеренных морях из-за обилия одноклеточных водорослей она становится зеленоватой, а в период «цветения» даже темно-зеленой. Вблизи материков, в опресненных участках вследствие речного стока вода мутнеет, приобретает буроватый оттенок. Даже по названию отдельных морей можно судить о цвете их воды: Белое, Желтое, Красное, Черное моря получили свои имена далеко не случайно.

Самый яркий и чистый синий цвет имеет поверхность открытого океана в тропической зоне. Там все только белое и синее. Ярко-голубое небо с белыми облаками отражается в глубокой синеве морской воды. В ветреную погоду гребни синих волн белеют яркими барашками. Когда с борта судна смотришь на воду, она кажется совершенно безжизненной, только стайки серебряных летучих рыб разлетаются в стороны на синих крыльях-плавниках, да изредка заметишь покачивающуюся на волне большую морскую черепаху. Но вот за борт опущен плейстонный трал — рама с поплавками, на которую натянута мелкоячеистая сеть. Прибор тянется за судном и собирает с поверхности невидимых для глаза животных. Они незаметны вовсе не из-за микроскопических размеров, а потому, что замаскированы под цвет морской воды. Через несколько минут траления сеть наполняется синими, голубыми и белыми обитателями тропического океана.

Больше всего здесь своеобразных кишечнополостных животных — парусников и порпит. Это крупные, до нескольких сантиметров в диаметре, плавающие полипы. Уплощенное тело порпиты имеет вид правильного диска, парусник же овальный. Тонкий, совершенно прозрачный эластичный скелет спинной стороны образует множество камер, наполненных газом. С помощью этих серебристо-белых поплавков животные держатся на поверхности воды. По краям порпита и парусник несут темно-синюю широкую оторочку мягких тканей. Рот, окруженный множеством синих щупалец, обращен вниз. Плавающая порпита широко расставляет свои щупальца в стороны и потому внешне несколько напоминает медуз, к которым ее прежде относили. Посередине синего лучистого тела, подобно серебряной монете, ярко блестит воздушный поплавок. Парусник, или велелла, выглядит еще эффектнее. Скелет его поплавка образует вертикальный вырост треугольной формы, служащий животному парусом. Целые флотилии велеллы, подняв голубые паруса, крейсируют в тропическом океане. Местами эти крупные полипы (они достигают 10–12 сантиметров по длинной оси овала) собираются в огромные стаи в несколько десятков миль. На каждый квадратный метр поверхности океана приходится по паруснику. Вместе со взрослыми животными плавают и молодые, величина которых измеряется миллиметрами.

Под влиянием течений и ветра стаи голубых парусников совершают путешествия на огромные расстояния. В отличие от парусных кораблей, сделанных руками человека, велелла никогда не может утонуть; даже после гибели животного его прозрачный скелет с наполненными газом камерами продолжает стойко держаться на поверхности. Не страшны им и ураганы. Если какая-нибудь волна перевернет велеллу «вверх килем», она при помощи подвижной синей оторочки немедленно принимает нормальное положение и снова подставляет ветру свой голубой треугольный парус.

Велелла и порпита, как и все кишечнополостные, питаются другими животными. Своими синими щупальцами они ловят голубых планктонных рачков, личинок различных беспозвоночных, мальков рыб.

Велеллу и порпиту окружает целый мир голубых существ, часть которых плавает на живых синих корабликах, другая — поедает этих плавающих полипов, несмотря на их стрекательные клетки.

На верхней стороне диска велеллы, как на палубе корабля, совершают путешествия маленькие голубые крабики из рода планес. Цепляясь коготками, они прочно удерживаются на скользкой и мокрой поверхности, ловко перебираются на подводную часть своего «судна» и там отнимают у велеллы захваченных ею планктонных рачков. Насытившись, планес снова залезает на верхнюю сторону диска и устраивается под парусом. Крабики только отнимают пищу у парусника, но само животное не повреждают.

Главные враги велеллы и порпиты — это различные брюхоногие моллюски. Янтина с тончайшей голубой или слегка лиловатой раковиной способна самостоятельно держаться у поверхности моря. Она выпускает из специальной железы обильную слизь, которой обволакивает пузырьки воздуха. За несколько минут строится продолговатый поплавок из множества склеенных между собой воздушных шариков, причем слизь быстро застывает на воздухе. На нижней стороне своего плота янтина плавает между парусниками и велеллами и время от времени сближается с одним из них. Тогда моллюск покидает свой поплавок и перебирается на нижнюю сторону полипа. Здесь он начинает пожирать мягкие ткани жертвы, пока от нее не останется один скелет.

Голожаберные моллюски, как известно, лишены раковины. Они не нуждаются ни в каких поплавках и могут удерживаться на нижней стороне поверхностной пленки воды. Подобно янтине, они ориентированы вверх брюшной стороной, которая имеет ярко-синюю окраску. Спинная сторона животного белая, это делает плывущего моллюска незаметным и с воздуха и из воды. Маленький эолис не способен к активному передвижению, поэтому он обычно не покидает нижнюю сторону плавающего полипа, тканями которого питается. Более крупный глаукус, имеющий по бокам удлиненного тела три пары подвижных выростов, может подгребать ими и таким образом перебираться от одного полипа к другому. Подплыв к порпите или велелле, глаукус лишь придерживается своими выростами за край тела полипа и выедает большие куски мягких тканей. Среди плавающих полипов всегда имеется большое число особей, поврежденных этим хищником; многие порпиты и парусники после нападения глаукуса погибают.

Не менее опасен для плавающих полипов и один из видов морских уточек. Этот представитель усоногих рачков в отличие от всех остальных своих сородичей способен передвигаться, подгребая воду ножками. На поверхности океана морская уточка держится, либо прикрепившись к какому-нибудь плавающему предмету, либо, подобно янтине, с помощью мгновенно построенного пенистого поплавка. Все усоногие рачки питаются планктонными организмами, но этот перешел к хищному образу жизни. Размахивая ножками, он подплывает к велелле или порпите и вгрызается в голубое тело полипа.

Поверхностная пленка воды служит местом прикрепления маленьких голубых актиний миниас. Они подвешиваются к ней с помощью воздушных пузырьков на подошве, а широко открытый рот, окруженный щупальцами, обращен вниз и подстерегает добычу.

Самое удивительное то, что в голубом мире открытого океана живут также клопы-водомерки. Обычно насекомые в море не встречаются. Только в опресненных участках, побережья обитают в иле личинки комаров-долгоножек да на пляжах тропических морей носятся по белому коралловому песку тоже белые жуки-скакуны.

Клопов-водомерок, несомненно, знает каждый. На озерах, в тихих прудах, в спокойных заводях рек по поверхности воды быстро скользят темные длинноногие насекомые. Их можно видеть даже в лужах после дождя. Ноги водомерки, покрытые жирным слоем, совершенно не смачиваются водой. Они-то и держат насекомое на пленке поверхностного натяжения. (Вспомните известный опыт по физике, как плавает на воде стальная игла, предварительно смазанная жиром.) Вода не смачивает также и тело водомерки, покрытое короткими волосками: если насекомое насильственно погрузить в воду пинцетом, воздух одевает его тонким серебристым слоем. Стоит отпустить пинцет, и водомерка, словно пробка, всплывает на поверхность. Несмотря на то что водомеркам не грозит опасность утонуть, они всегда стараются уйти от волн в спокойное место. От одного водоема к другому они перелетают на крылышках, которые во время плавания сложены на спине. На суше эти стройные и изящные насекомые чувствуют себя неуютно. Здесь они передвигаются неловкими прыжками, и их длинные ноги постоянно цепляются за травинки и неровности почвы.

И вот, оказывается, одно из этих насекомых сумело завоевать огромный океан. Галобатесы (так называются морские водомерки) всю жизнь проводят в открытом море, иногда удаляясь от берега на несколько тысяч километров. В океане они чувствуют себя так же уверенно, как их пресноводные сородичи в тихом пруду. Словно блестящие белые точки носятся они по морским волнам в поисках пищи, которая состоит преимущественно из всплывших на поверхность различных мертвых животных.

Галобатесам не нужно перелетать из водоема в водоем, и поэтому они в процессе эволюции утратили крылья. Свои яйца морские водомерки откладывают на различные плавающие предметы: перья птиц, унесенные морем кусочки дерева, обрывки листьев зостеры.

Самое крупное и самое красивое из всех животных, плавающих под парусами, — это, несомненно, португальский военный кораблик, или физалия. Португальский кораблик относится к сифонофорам, об одном из представителей которых — физофоре — речь шла при описании жизни в толще воды у берегов северных морей. В отличие от физофоры у физалии наиболее сильно развит воздушный пузырь, или пневматофор, а все остальные особи колонии прикреплены к его нижней стороне. Плавающая у поверхности моря физалия напоминает большой мыльный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги. Нижняя часть пневматофора синяя, а у крупных экземпляров по его верху проходит ярко-красный гребень. Форма плавательного пузыря не шаровидная, а удлиненная, с маленьким вытянутым «носом» и закругленной «кормой». Яркий гребень служит парусом.

Целые флотилии португальских корабликов дрейфуют по океану, причем косо поставленный и к тому же S-образно изогнутый гребень заставляет сифонофору плыть под косым углом к ветру и время от времени делать развороты. В воде за португальским корабликом тянется длинный шлейф синих щупалец, уходящих в глубину на 20–30 метров. Как и у других кишечнополостных, щупальца у физалии усеяны стрекательными клетками и служат для ловли добычи. Действие этого грозного оружия хорошо известно рыбакам. Несведущие люди, прельстившись красотой сифонофоры, иногда пытаются ее схватить, что обычно оканчивается тяжелыми ожогами.

Вот как описывает такой случай немецкий зоолог Альфред Брем, автор известных книг «Жизнь животных»: «Во время кругосветного плавания „Принцессы Луизы“ мимо судна проплывала великолепная физалия. Молодой отважный матрос спрыгнул в море, чтобы овладеть животным, подплыл к нему и схватил. Тогда животное окружило своими длинными хватательными нитями дерзкого противника. Молодой человек был пронизан ужаснейшей болью, он с отчаянием закричал о помощи и насилу мог достигнуть судна вплавь, чтобы дать поднять себя на борт. После этого он заболел так сильно лихорадкой и воспалением, что долгое время опасались за его жизнь».

Сходным образом пострадал и Ю. Сенкевич, попытавшийся схватить рукой это животное во время первого плавания на «Ра». Недаром физалию называют военным корабликом: она и в самом деле обладает грозным оружием. Эпитет «португальский» дан сифонофоре в связи с расцветкой — в средние века португальцы любили ярко расписывать свои боевые корабли.

Интересно отметить, что между щупальцами физалии находят себе укрытие небольшие рыбки номеусы. Они относительно имунны к яду сифонофоры, хотя и избегают непосредственного контакта с ее щупальцами. Номеусы путешествуют по океану вместе со «своей» физалией, причем серебристая с синими пятнами окраска этих рыбок служит дополнительной защитой, хорошо их маскируя.

Строение физалии асимметрично; известны две формы: «правые» являются как бы зеркальным отражением «левых». В каждой «флотилии» португальских корабликов всегда имеются сифонофоры только одного строения: либо «правые», либо «левые». Долгое время причина такого распределения сифонофор оставалась необъясненной: считалось, что существуют два вида или две разные географические расы. Но доказать то или другое никому не удавалось. В одном и том же участке океана (но в разное время) попадались то «правые», то «левые» сифонофоры — значит, географической изоляции между ними не существует. Если же физалий два вида, то почему между ними такой антагонизм?

Лишь когда стали изучать размножение и развитие португальских корабликов, обнаружилось, что в потомстве одной сифонофоры всегда имеется равное количество обеих форм. Как только молодые сифонофоры поднимут свои голубые паруса, ветер разгоняет их на две стороны — все «правые» направляются в одном направлении, а все «левые» — в другом. В результате каждая группа физалий всегда состоит из животных одинакового строения.

Стенки плавательного колокола физалии представляют собой тоненькую пленочку живой ткани, имеющую такую же консистенцию, что и зонтик медузы. Жаркое тропическое солнце и ветер непрерывно подсушивают этот тонкостенный воздушный пузырь. Чтобы он не высох и не лопнул, сифонофора периодически «купается». Каждые 2–3 минуты она резко изгибается и окунает бок своего голубого паруса в морскую воду. Затем следует наклон в другую сторону, и смачивается вторая сторона колокола. После омовения блестящий от воды пузырь снова подставляется ветру. Изгибание гребня паруса приводит к изменению направления дрейфа. Если проследить за скользящей по морю физалией, то можно видеть, как она периодически меняет направление движения, то приближаясь к наблюдателю, то удаляясь от него. Так маневрируют целые армады португальских корабликов, напоминая действия парусного флота во время средневековых морских сражений.

Как известно, раковина моллюсков составляет часть их тела. Моллюск не может покинуть свою раковину, как черепаха не способна вылезти из панциря. Однако исключения все же имеются. Речь идет об одном из самых удивительных обитателей поверхностных вод тропической зоны океана — небольшом головоногом моллюске аргонавте.

«Арго» — так назывался корабль, на котором герои древнегреческого мифа пустились в плавание к берегам далекой Колхиды за драгоценным золотым руном. По имени искусно сделанного маленького, но прекрасного корабля его моряков назвали аргонавтами. Наш аргонавт — это всего-навсего представитель осьминогов. У других осьминогов нет раковины, а вот аргонавты ее имеют. При помощи расширенных на концах щупалец моллюск строит ее из застывающих на воздухе жидких выделений особых желез. Раковина у аргонавта наружная. Она имеет форму изящной лодочки с круто загнутой вверх «кормой» и скульптурным рисунком на «бортах». Внутри помещается осьминог, выставляющий из широкого устья голову со щупальцами и парой больших глаз.

Моллюск плавает у самой поверхности океана, но использовать для передвижения силу ветра, как это думали натуралисты древнего мира, он не способен. По-видимому, аргонавту стоит больших трудов удерживаться на поверхности моря, поэтому он хватается своими щупальцами за какой-либо плавающий предмет, иногда за раковину другого аргонавта. Часто можно видеть целые цепочки из 10–15 животных, совершающих совместные путешествия по океану.

Раковину строят только самки аргонавтов, в ней они плавают, в ней же вынашивают свое потомство. Самцы этих осьминогов значительно уступают самкам по величине и раковины не имеют. Да и самки невелики по размерам — самая крупная из известных раковин аргонавта едва превышает в диаметре 30 сантиметров, обычно же они значительно меньше.

Аргонавты, парусники, физалии и другие плавающие у поверхности океана животные постоянно подвержены действию волн и ветра. Днем их нещадно жжет тропическое солнце, в ненастье поливают струи пресной дождевой воды. Многие обитатели поверхности океана становятся жертвами хищников, нападающих на них и сверху — из воздушной среды, и снизу — из глубин океана. И все же этот живой флот под голубыми парусами представляет собой одно из самых процветающих сообществ океана.