Книга: Я познаю мир. Арктика и Антарктика

Люди и полюса

Люди и полюса

Когда люди заселили Арктику? Результаты разнообразных исследований показывают, что заселение Арктики происходило постепенно, в течение примерно 20 тысяч лет, начавшись около 35 тысяч лет назад (а может быть, и еще раньше). Вероятно, азиатские и североамериканские племена, теснимые более удачливыми соседями–соперниками, вынуждены были отступать на север, во все менее приспособленные к жизни людей районы. Границей их отступления обычно оказывался берег океана, но даже Гренландия оказалась заселенной более сорока веков назад. Таков возраст древнейших эскимосских поселений, установленный по остаткам каменных орудий, углям из очагов, наконечникам стрел.

Сегодня в Арктике живут многие народы – ненцы и эвенки, ханты и эвены, чукчи и нанайцы, манси и нивхи, эскимосы и другие. Численность их невелика (например, в 1998 году ненцев насчитывалось немногим более 30 тысяч, эвенков – 25, хантов – около 17, чукчей – около 13, нанайцев – немного больше 8 тысяч человек). Это понятно: здешняя природа не в состоянии прокормить много людей. Но оленеводство и охота v на морского зверя уже не первое тысячелетие обеспечивают их существование. Приход европейцев и открытие богатейших месторождений полезных ископаемых отчасти изменили традиционный образ жизни местного населения, но люди до сих пор сохраняют многие древние традиции.

Чукотский воин с рисунка XVIII в.

Трудная жизнь заставляет бережно расходовать силы и помогать друг другу. Не случайно в большинстве здешних языков нет понятия и слова «война».

Далекие предки нынешних обитателей Арктики не могли обрабатывать почву. Она здесь скована вечной мерзлотой и не приносит урожая. Они не могли приручать диких животных – чем кормить их долгой полярной зимой? В их распоряжении были лишь снег, лед и камень. И море.

Едва ли не самая тяжелая жизнь среди жителей северных приполярных районов выпала на долю гренландских эскимосов.

Единственное животное делит с ними тяготы островной жизни – собака. Вероятно, она появилась здесь вместе с людьми. В исландских сагах XIV века упоминаются «небольшие лохматые собаки, тянувшие нарты диковинных низкорослых, раскосых людей». О «собачьих упряжках, уносивших человека в страну мрака» писал арабский путешественник Ибн Баттута, приблизительно в 1332 году побывавший в арктических районах Сибири.

Из костяных пластинок и китового уса, обвитых высушенными кишками животных или кожаными ремнями, делали здешние жители луки и гарпуны. Костяные пластины–метатели с выступом на конце использовались гарпунщиками для удлинения руки и усиления броска. А к костяному наконечнику гарпуна привязывали надутую шкуру – поплавок, не тонущий и не дающий утонуть смертельно раненому тюленю.

Ибн Баттута

Обтягивая шкурами, сшитыми особым, непромокаемым, швом, каркас, который делается из костей или из плавника (деревьев, носимых по океану ветрами и течениями), пригнанного к берегам острова, строят здешние охотники лодки – каяки. Длиной до шести метров, до полуметра в ширину и около четверти метра высотой, эти лодки необыкновенно подвижны и маневренны. И на носу, и на корме их укреплены костяные амортизаторы (как буферы у автомобилей), не дающие льдинам пропороть обшивку. И снизу она защищена прикрепленными бивнями моржей. Каяки легко переворачиваются, поэтому отверстие в верхней части, в которое влезает гребец, сделано очень узким, а чтобы вода не смогла через него проникнуть в лодку, оно стягивается ремнем вокруг пояса. А иногда гребцы надевают непромокаемую одежду, у которой и рукава, и капюшон плотно стягиваются и составляют с каяком одно целое. И даже если каяк переворачивается вверх дном, эскимос одним ловким движением руки под водой возвращает его в правильное положение. Современные байдарки строятся во многом по образу и подобию каяков, только шкуры в них заменяет прорезиненная ткань, а дерево и кость – алюминиевые трубки.

Собачья упряжка

Заимствованы у эскимосов и особенности их одежды, позволяющие переносить жестокие морозные ветры. Например, анорак (это слово вошло во многие языки мира) – просто скроенная меховая рубаха с капюшоном. Он должен свободно висеть на теле – тогда под ним сохраняется слои теплого воздуха, служащий дополнительным теплоизолятором. Просторным должен быть и капюшон. Европейцы–зимовщики попытались усовершенствовать его, сделав затягивающимся вокруг лица. И влага, выдыхаемая человеком, конденсировалась на границе лица и капюшона, примораживая его к коже. Обморожения, повторяющие очертания усовершенствованных капюшонов, заставили полярников вернуться к эскимосской конструкции.

Эскимосская обувь – камики – тоже результат многовекового опыта. Она шьется из двух слоев шкур. Внутренний – мехом внутрь, внешний – наружу. Камики делают походку охотника бесшумной, они не скользят по льду, замечательно сохраняют тепло.

Яркое солнце полярного дня отражается от снега и льда, как от зеркала; это сверкание уже через несколько часов вызывает у человека слепоту, к счастью, временную, проходящую в сумерках. Эскимосы давным–давно придумали способ справляться с ней: они делают некое подобие очков из кости, оставляя в них лишь узенькую щелку. Видеть сквозь нее можно, а света в глаза при этом попадает не так уж много. Во всяком случае, недостаточно для ослепления смотрящего. И оказалось, что по эффективности никакие солнцезащитные очки не могут сравниться с эскимосскими. Так что полярники и сейчас часто пользуются почти совсем непрозрачными, очень темными очками, в которых просверлены маленькие отверстия. У них есть еще одно чрезвычайно важное качество, делающее их незаменимыми. Обычные очки часто запотевают: выдыхаемый человеком воздух содержит немало водяного пара, который на морозе конденсируется – превращается в капельки воды. Эти капельки собираются на стеклах очков, и сквозь них ничего не видно. А сквозь дырочки – видно. Уж они–то никогда не запотеют.