Книга: Причудливые деревья

23. ДЕРЕВЬЯ, РОЖДАЮЩИЕ ДОЖДЬ

23. ДЕРЕВЬЯ, РОЖДАЮЩИЕ ДОЖДЬ

Деревья, проливающие дождь каждый раз, когда требуется поливка, были бы приятным добавлением к современным садам. Но ведь такие деревья существуют! Правда, насколько они оказались бы полезными в саду — вопрос другой.Существует много вполне заслуживающих доверия сообщений о деревьях, рождающих дождь. Часто дело объяснялось тем, что на их ветвях скапливалась масса брызжущих влагой насекомых. Но, с другой стороны, иногда деревья выделяют значительное количество влаги и при полном отсутствии насекомых. Эти достоверные сообщения о случаях, как легко поддающихся объяснению, так и таинственных, настолько смешались с мифами о дождевых деревьях, что в поисках истины часто приходится блуждать по настоящему лабиринту.Наиболее прославленное из исторически засвидетельствованных дождевых деревьев — дерево, которое две тысячи лет назад считалось единственным источником пресной воды на Иерро, самом западном из Канарских островов. Английский ботаник Хатчинсон [58] пишет:

* Гюнтер Мауль, директор муниципального музея в Фунчале (Мадейра), сообщает: «Этот вид растет не только на Канарских островах, но и на Мадейре. Я не могу дать удовлетворительного объяснения, почему его назвали «дождевым деревом». На Мадейре его называют «тил», и ни о каких других названиях я не слышал».

«Канарские острова, по-видимому, были известны самым древним мореплавателям — финикийцам и карфагенянам — задолго до нашей эры... (во всяком случае) нам точно известно, что римские мореходы побывали там в царствование Юбы II, царя Мавритании, примерно в 25 г. до н. э. Римляне считали эти острова западной границей мира, и Плиний описывает их, опираясь на сведения, полученные от Юбы, и, в частности, он упоминает дерево, дающее воду. Считается, что это дерево с Иерро должно было принадлежать к семейству лавровых (Oreodaphne foetens)*. Росло оно в горном ущелье и, хотя в дневную жару поникало, за ночь успевало сконденсировать достаточно атмосферной влаги, чтобы напоить весь остров. Под этим благодетельным деревом был устроен каменный колодец для сохранения воды. Испанское его название el garve. В начале XVII в. это дерево было настолько знаменито, что его изображение служило фронтисписом ботанических трактатов того времени».

Дождевое дерево Канарских островов. Рисунок из «Дивной истории» Дюре, 1605 г.

Дождевое дерево. Рисунок из «Общей истории растений» Бауина и Шерлера, 1619 г.

Беда в том, что у этой басни есть некоторая фактическая основа. Протяженность вечнозеленых влажных лесов на Канарских островах в значительной степени определяется поясом облаков, которые держатся на горах; конденсируясь на листьях растений, они обеспечивают их влагой; поэтому сохранение лесного покрова жизненно важно для водного снабжения островов. Примером этому может служить лес «Лас Мерседас» на Тенерифе. Вне лесистых районов Канарские острова в значительной степени представляют собой пустыню. Точно так же именно высокий строевой лес на береговых хребтах в штатах Вашингтон и Орегон обеспечивает высокую влажность этой области. Уничтожение деревьев, которые создают повышенную влажность, привело к появлению многих пустынь.Конденсирующаяся влага каплями стекает с листьев, и земля под деревом увлажняется. Палмер и Питмен [89] объясняют:

«В теплых влажных областях листья деревьев иногда словно «источают дождь». Это происходит тогда, когда корни всасывают столько влаги, что дерево не способно освободиться от ее излишка путем нормального испарения. Вода ищет выхода, и ее избыток удаляется через специальные отверстия - гидатоды, - обычно расположенные по краям листьев. В сухих областях это явление никогда не наблюдается. Возможно, некоторые из южноафриканских дождевых деревьев, особенно на севере и северо-востоке, дают воду именно таким способом».

* Не следует путать с другим растением, широко известным под названием «хлебное дерево» (Artocarpus integrifolia). – Прим. ред.

Долзил, описывая африканское хлебное дерево (Treculia africana)*, говорит, что «в течение всего сухого сезона почва под деревом остается влажной благодаря конденсации, как и у Myrianthus arboreus». Фэрчайлд писал: «Увидеть, как дерево проливает дождь, мне довелось в Оротаве. Темный вулканический берег был засажен, тамариндами, и по вечерам с их обвисающих веточек капала солоноватая вода. Это был сконденсировавшийся морской туман».Блоссфелд рассказывает, что в Бразилии австралийская казуарина (Casuarina equisetifolia) конденсирует влагу на концах своих веток, и добавляет, что в округе Сан-Паулу почва возле этого дерева всегда бывает влажной. А потому на плантациях ванили, чтобы затенять ее, сажают именно это дерево.Палмер и Питмен еще более запутывают вопрос о дождевых деревьях следующим сообщением:

«Известны случаи, когда время от времени и другие виды растений в Южной Африке проливали дождь, причем причины этого не всегда были ясны. Например, прекрасный экземпляр Acacia karroo в Ботаническом саду Претории несколько недель подряд создавал легкий влажный туман. Капельки этой влаги были абсолютно безвкусными, как вода, и, по-видимому, не выделялись насекомыми. Во всяком случае, энтомологи не обнаружили присутствия никаких насекомых. Причина так и осталась невыясненной, а дерево с тех пор ни разу не давало дождя».

Долзил цитирует сообщение Лейн-Пула о том, что Bridelia ferruginea из семейства молочайных «обладает свойством источать воду на протяжении всего сухого сезона».Пожалуй, наиболее сомнительное, а потому и наиболее известное из дождевых деревьев — это южноамериканский саман (Samanea saman), отличающийся очень густой и раскидистой кроной. «Древесный дом» в диснеевском фильме «Швейцарские робинзоны», снятом в 1960 г., был построен на гигантском самане, который растет на острове Тобаго. Высота этого дерева 60 м, а диаметр кроны достигает 75 м.

Гигантский Samanea saman, на котором был построен дом для съемок диснеевского фильма«Швейцарские робинзоны».

Споры вокруг способности этого дерева давать дождь возникают потому, что его влага появляется, вероятно, отчасти благодаря конденсации, а отчасти благодаря деятельности насекомых. Макмиллан [72] придерживается первой точки зрения:

«Небольшие перистые листья, которые днем образуют плотный тенистый балдахин, на ночь закрываются, так что в засушливые месяцы под ним остается участок зеленой травы, хотя вокруг вся земля потрескалась и побурела. Отсюда возникло предположение, что дерево таинственным образом проливает ночью дождь, чем и объясняется его название «дождевое дерево».

Эрнст [39] писал об этом дереве:

«В апреле молодые листья все еще очень нежны и прозрачны. Весь день, даже в самую сухую погоду, под деревом висит тонкая водяная пыль, так что почва вокруг – сильно окрашенная, охристая глина – заметно увлажнена. По мере развития листьев это явление становится менее выраженным и исчезает совсем, когда их рост заканчивается».

Он считает, что этот дождь представляет собой выделения желез, помещающихся во влагалище листа. Обычно влагалище покрыто капельками жидкости; если их удалить с помощью промокательной бумаги, они вскоре появляются вновь.Другие ботаники, ознакомившиеся с водяной пылью под саманом, соглашаются с объяснением, предложенным Спрусом [105]:

«Тамиа-каспи, или дождевое дерево восточной части перуанских Анд, – это не легенда; оно действительно существует, хотя и не совсем отвечает тому представлению, которое создалось о нем у широкой публики благодаря всяким россказням. Впервые я наблюдал это явление в сентябре 1855 г., когда жил в Тараполе... в нескольких днях пути на восток от Мойобамбы. В начале восьмого мы вошли под крону невысокого раскидистого дерева, где моросил небольшой дождь, хотя в небе не было ни единого облачка. Поглядев вверх, я обнаружил множество цикад, высасывающих сок из молодых побегов и выбрасывающих тонкие струйки прозрачной жидкости. Двум моим проводникам-перуанцам это явление было не внове. Они знали, что едва ли не любое дерево, если почти всеядные цикады находят на нем какую-то пищу, может стать «тамиа-каспи» – дождевым деревом. Данное дерево, судя по его листьям, принадлежало к акациям. Среди деревьев, на которых я видел цикад, имеется и близкий родственник акаций, очень красивый Pithecellobium saman. Другое дерево из семейства бобовых, которое навещают цикады, – это Andira inermis, но есть и много других».

Ту же историю, но в менее научных выражениях, поведал за сто лет до этого Кокберн [22]:

«Вблизи гор Вера-Пас (в Гватемале. – Э. М.) мы вышли на большую равнину, где паслись красивые олени. Посреди нее высилось огромное дерево, широко раскинувшее ветви. Мы еще издали заметили, что почва под ним влажная, и несколько удивились, так как нам было хорошо известно, что последний дождь прошел тут почти полгода назад. В конце концов, к чрезвычайному своему изумлению, мы обнаружили, что вода быстро капает, так сказать, дистиллируется из кончика каждого листа».

Кук [23] приводит газетную статью 1877 г., содержащую сообщение американского консула в Мойобамбе, где:

«... как говорят, некое дерево поглощает и конденсирует атмосферную влагу с необыкновенной энергией. Утверждают даже, что вода часто сочится из его ствола и падает дождем из веток, причем в таком количестве, что земля под ним превращается в настоящее болото. Особенно сильно это его свойство проявляется в летние месяцы, когда реки пересыхают и воды становится мало, а потому некоторые предлагают сажать это дерево в засушливых областях Перу, где оно принесло бы значительную пользу земледельцам».

Генри Расби писал в 1926 г. о дождевом дереве в Боливии:

«Члены экспедиции Мелфорда 1921 г. наблюдали следующее весьма необычное явление: в абсолютно ясный день под ярким полуденным солнцем с веток дерева шел обильный дождь. Это дерево стояло на сухом открытом пригорке возле дороги и вокруг почти не было других деревьев. Дождь шел непрерывно и ровно, и стук капель походил на стук капель небольшого летнего ливня. Этот дождь был настолько силен, что у человека, постоявшего под деревом несколько минут, одежда промокала насквозь.Величиной это дерево было с большую дикую вишню. Поскольку влезть на него не представлялось возможным, его пришлось срубить, и выяснилось, что причиной дождя были бесчисленные гнезда гусениц, прилепившиеся ко всем развилкам веток и веточек. Величина этих гнезд была самой разной — от 30 см и более, но главная их особенность заключалась в том, что они были наполнены водой, в которой плавало множество гусениц. Вода, по-видимому, высасывалась из коры дерева в том месте, где к ней прикреплялось гнездо. Невооруженным глазом на этих участках коры отверстий обнаружить не удалось, а у экспедиции не было времени для подробного исследования этого явления. Дерево было покрыто цветочными бутонами, а взятые образчики позволили определить его как Lonchocarpus pluvialis».

Одес [5] сообщает, что австралийское так называемое ручейное, дождевое, или плакучее, дерево (Glochidion ferdinandi) получило все эти названия потому, что соком молодых его частей питается разновидность цикад, на которых время от времени в поисках влаги нападают муравьи — в результате с дерева летят брызги. Ботаник Барон, исследовавший Мадагаскар, писал:

«Leptolaena pauciflora – дерево с твердой древесиной, из ствола и веток которого в определенное время года непрерывно капает вода в таком количестве, что земля под ним становится совсем сырой. Это явление связывают с живущими на дереве полужесткокрылыми, скопления которых обычно окружены слизистой жидкостью».

Сибри [104] сообщает:

«Тем, кто живет на Мадагаскаре, хорошо известно, что в определенные сезоны на деревьях появляются насекомые, вызывающие непрерывное падение капель воды. Случайно остановившись как-то днем в нашем саду под персиковым деревом, с которого капала вода, я обнаружил, что некоторые веточки облеплены насекомыми. В каждом скоплении было двадцать-тридцать насекомых, наполовину прикрытых пеной, которая и сливалась в капли. Насекомые эти, по-видимому... были... личинками каких-то жуков. Сок издерева извлекается в таких количествах, чтобы их тела были все время покрыты влагой. Активность этих личинок как будто увеличивалась с усилением дневной жары и понижалась к вечеру. Однако цель извлечения жидкости из дерева все еще требует исследования. Я видел этих же насекомых и на других деревьях – манго, акациях, Zahana и еще на многих; они, судя по всему, очень распространены, и почва под ветками, на которых скопляются насекомые, всегда покрыта множеством сырых пятен».

Палмер и Питмен следующим образом описывают деятельность цикад, или пенниц, в Южной Африке:

«Личинки прокалывают древесину ветвей своими тонкими клювообразными хоботками и с чрезвычайной быстротой сосут сок, извергая при этом пену, которая покрывает их тела, а избыток ее капает на землю».

На исследователя Африки Дэвида Ливингстона эти маленькие насекомые произвели очень сильное впечатление, но он ошибочно полагал, что они извлекают воду из атмосферы. Он наблюдал это явление в основном на различных африканских фикусах.Однако, для того чтобы познакомиться с дождевыми деревьями, вовсе не обязательно ездить по свету, что доказывается хотя бы таким сообщением Ассошиэйтед Пресс из Далласа (штат Техас) о церцисе (Cercis canadensis), которому вдруг вздумалось поплакать:

«Семейство Вернеров нашло новый способ спасаться от дневной жары. Они просто стояли под своим «плачущим» церцисом. Из веток этого дерева били крохотные струйки прозрачной жидкости. Вернер сказал, что к вечеру дерево «было словно окружено туманом».При внимательном осмотре оказалось, что из некоторых веток сочатся капли, «точно большие слезы», как выразился Вернер. Эту природную «дождевальную» способность своего дерева Вернеры обнаружили две недели назад. По мнению одного садовода, ствол мог перенасытиться водой во время сильных весенних дождей.Последнее время, сообщил Вернер, церцис плачет не переставая. «Сегодня утром прямо-таки ревел в три ручья», – сказал он.«Прекрасное средство от жары», – согласились его соседи».