Книга: Механика машины времени

Глава 8. Версии причинной механики

Глава 8. Версии причинной механики

Мойры – сумрачные неподкупные богини судьбы из древнегреческого мифа. Одна бросает жребий, вторая ткет нить судьбы, а третья записывает все в Книгу Бытия. Они помнят прошлое – то, что уже совершилось и на что никак нельзя повлиять, держат в своих руках настоящее и предрекают будущее, которое по воле богов и жребия зависит от настоящего, настраивается им, как арфа мастером-музыкантом. На современном научном языке такая картина называется динамической концепцией времени. Она говорит о том, что, как и все на свете, события рождаются (становятся) и умирают (проходят). На этой концепции основана вся современная наука и все наши практические поступки. Не зря говорят: что посеешь, то и пожнешь; каждый из нас – кузнец своего счастья.

На механических системах – они самые простые – следует проверить предсказания новой теории. Заметим, что любое механическое движение складывается из смещения и поворота и может быть представлено как винтовое (движение штопора в пробку). Козырев предположил, что силовое воздействие временного потока при переходе причины в следствие тоже связано с винтовым усилием. Причина действует на следствие, а следствие сопротивляется «обратным винтом». Встречные давления при этом полностью гасят друг друга, вызывая внутренние напряжения, а периферические вращения создают пару направленных в противоположные стороны сил. Это похоже на то, как мы давим на руль велосипеда при повороте. Силы деформируют предмет и тоже вызывают в нем напряжения. Все эти напряжения как раз и есть та энергия, которую вносит в тело втекающий в него поток времени. Действуя на тело, время не может сдвинуть его с места, но способно развернуть. В этом смысле время родственно вращению, и можно сделать еще одно смелое предположение: не только время порождает вращение, но и любое вращение увеличивает плотность временного потока, создавая дополнительный «временной винт» вдоль своей оси.

Другими словами, предполагается, что всякое вращающееся тело, будучи включенным в причинно-следственную связь, обязательно деформируется и, кроме того, создает пару сил, одна из которых приложена к точке расположения причины, а вторая – к точке следствия.

Это очень важная гипотеза. Если предыдущие имели скорее философский, нежели физический, характер, то эту можно количественно проверить на опыте. Рассмотрим, например, быстро вращающийся волчок – гироскоп, прикрепленный к потолку лаборатории длинным эластичным подвесом. Ясно, что после того как затухнут качания такого необычного маятника, он вытянется вдоль вертикали: пока нет внешних причинных связей, дополнительный «временной винт» вращающегося гироскопа несколько его деформирует, но не смещает центра тяжести. Пара сил тоже «спрятана» внутри гироскопа. Ситуация изменится, если маятник включить в какой-нибудь внешний процесс, к примеру, установить на потолке, в точке подвеса, электровибратор, который будет служить причиной колебаний, передающихся по отвесу гироскопу.

Если верить причинной механике, в этом случае сразу же возникнет пара сил. Одна из них будет действовать на причину – вибратор, другая будет приложена к вращающемуся гироскопу, с которым связано поглощение колебаний (следствие). Отвес должен отклониться от вертикали.

Если вибратор укрепить на самом гироскопе, то есть поменять местами причину и следствие (колебания будут теперь поглощаться потолком комнаты), то направление «временного винта» изменится на обратное, и отвес тоже должен отклониться в противоположную сторону. Опыты подтвердили предсказания Козырева!

В другом эксперименте он взвешивал вращающийся гироскоп на аналитических весах, состоящих из центральной стойки и укрепленного на ней коромысла с подвешенными чашечками – одна для взвешиваемого предмета, другая – для уравновешивающих его гирек. Такие весы часто используют фотографы и аптекари.

Когда нет внешнего процесса, все временные деформации опять-таки спрятаны внутри гироскопа, и его вес не зависит от вращения. Стоит, однако, включить вибратор, действующий на стойку весов, как сразу же возникнет пара сил: одна приложена к причине – вибрирующей стойке, вторая – к центру тяжести вращающегося гироскопа, и равновесие чашек нарушается. В зависимости от направления вращения гироскопа – по часовой стрелке или против – его вес должен уменьшиться или возрасти. И опыт снова подтвердил теорию.

Отклонения от обычной, «непричинной» механики невелики – всего лишь несколько тысячных процента, но они повторялись от одного опыта к другому. Кроме вибрационной использовались и другие причинно-следственные цепи. Маятник с металлической струной-подвесом и вращающийся гироскоп включались в сеть внешнего тока, в других случаях точка подвеса сильно нагревалась или охлаждалась, и Козырев всегда обнаруживал эффект, предсказанный его новой механикой. Похожие результаты получили и другие исследователи.

Если допустить, что в этих опытах нет каких-либо скрытых систематических ошибок, то их результаты нельзя объяснить с помощью известных физических законов, т. е. мы на пороге более фундаментальных открытий, чем теория относительности и квантовая механика.

В частности – наиболее удивительный результат Козырева о сигналах, приходящих к нам из будущего. Это означает, что в природе существует неизвестный нам быстродействующий информационный канал в прошлое и в далекое будущее. Вывод о том, что вес волчка зависит от направления его вращения, нельзя понять, если оставаться в рамках привычной нам физики. Излишку веса неоткуда взяться и некуда исчезнуть. И тем не менее опыт говорит, что вес меняется!

Козырев наблюдал этот удивительный феномен в тех случаях, когда на гироскоп действовала внешняя вибрация, которая, согласно его теории, как раз и создает поток времени, меняющий вес гироскопа. Однако небольшие отклонения от известных нам законов должны наблюдаться и без нее. Дело в том, что поток времени рождается сразу многими необратимыми процессами. Например, количественные результаты опытов заметно зависят от времени года – весной эффект сильнее, чем зимой или летом.

Дополнительный поток времени создает и вращение Земли, которая через гравитационное поле вместе с гироскопом включена во внешнюю причинную цепь. Вопрос лишь в величине эффектов и в необходимой для их обнаружения точности опытов.

Не так давно с этим явлением неожиданно для себя столкнулись японские физики, не зная, что почти буквально повторили опыт Козырева. Различие в том, что не было вибратора, зато они приняли ряд дополнительных мер предосторожности, уменьшающих возможность ошибок в эксперименте. Ученые обнаружили, что вес их гироскопа менялся в зависимости от направления вращения (по часовой стрелке или против). Те же опыты, выполненные в американской лаборатории, изменения веса не дали. Возможны какие-то ошибки в методике.

Козырев наблюдал, как по соседству со стаканом испаряющегося жидкого азота или сосудом, где происходит быстрая кристаллизация раствора, изменяется электрическое сопротивление проводников, даже если они отделены стеклянными и металлическими экранами. Удивительно изменяется скорость развития колоний бактерий в питательном бульоне.

Природа любит подшутить. Один радиолюбитель рассказывал, как однажды он едва не подал заявку на открытие влияния лунного света на работу телеантенн. В течение полугода он отмечал отчетливую корреляцию чувствительности своей расположенной на крыше дома антенны с фазами Луны. Всякий раз в полнолуние чувствительность «садилась», а когда на небе появлялся узкий серп месяца, вновь приходила в норму. Друзья-радиолюбители тщательно осматривали радиоаппаратуру и всякий раз убеждались в том, что изменения радиоприема действительно нельзя объяснить не чем иным, как влиянием Луны. Чудо природы! Разгадка нашлась случайно. Виновной оказалась кошка, которая в лунные ночи почему-то любила устраиваться вблизи антенны. И тем нарушала ее работу. Основное требование к научному эксперименту – его воспроизводимость.

В последнее время от тех, кто увлечен сбором фактов о телепатии, необыкновенных способностях экстрасенсов и других трудно объяснимых и практически невоспроизводимых явлениях, можно услышать мнение о том, что невероятная сложность некоторых наблюдений связана с их природой – крайней слабостью или редкостью излучаемых эффектов, что выводит их из круга строго количественной науки. Требование обязательной воспроизводимости, мол, закрывает общепринятые области принципиально новых явлений.

С этим нельзя согласиться. Выделение слабых и редко встречающихся событий из фона – обычная задача научного исследования. Например, изучая нейтрино, физики умудряются отфильтровать их от сотен тысяч и миллионов неинтересных событий, а создаваемые сейчас во многих лабораториях мира детекторы гравитационных волн будут выделять редкие толчки, изменяющие длины тяжелых многометровых цилиндров на величину, сравнимую с размерами атомов.

Согласно теории Козырева, потоки времени, испускаемые необратимыми процессами, частично поглощаются окружающими телами, увеличивая их энергию и массу. Новосибирские ученые проверили это с помощью гидростатического взвешивания. В этом случае исследуемый образец, гирька, подвешенная к плечу аналитических весов, погружается в сосуд с дистиллированной водой. Изменение баланса между весом образца и выталкивающей силой Архимеда сразу фиксируется движением стрелки весов.

Оказалось, что когда вблизи происходит испарение жидкого азота, остывает стакан горячей воды, в чашке чая растворяется сахар или рядом с весами находится человек, в организме которого постоянно происходит множество необратимых процессов, вес исследуемых образцов действительно изменяется – приблизительно на 1/1000 или 1/10000 долю процента – и медленно возвращается в норму после удаления «источника времени».

Исследовались образцы из различных материалов – металлов, дерева, угля, графита и т. д. В ряде случаев применяли экраны, защищающие образцы от непосредственного влияния сосудов с водой, азотом и др. Удивительный эффект изменения массы наблюдался во всех случаях!

Менялась не только масса погруженного в воду поплавка-гирьки, но и плотность самой воды. Для некоторых необратимых процессов она возрастала, для других – уменьшалась.

Измерения выполнялись в течение года. Как и предсказал Козырев, их результаты заметно менялись в зависимости от внешних условий, но характер вариаций был совсем не таким, как у атмосферного давления, влажности и температуры.

Если не прибегать к «причинной теории», то непонятно, как их объяснить. Попытки приписать их влиянию теплопередачи, абсорбции или другим известным физическим процессам оказались безрезультатными. Выводы удивительные. Однако самый поразительный результат при проверке причинной теории Козырева дали астрономические наблюдения.

Если допустить, что на свойства тел влияют необратимые процессы типа простого растворения сахара, то тем более должны сказаться явления, протекающие в недрах Солнца и других звезд. Согласно Козыреву, все они являются как поглотителями, так и интенсивными генераторами времени.

От каждого происходящего там события к нам на Землю должны прийти два сигнала: один бежит внутри пространства, по межзвездному вакууму, другой распространяется внутри «временной материи». Первый – это свет и радиоволны. От Солнца они идут к нам около 8 минут. Второй – неизвестный нам ранее темпоральный луч. Так как внутри времени нет другого времени, распространяться он должен мгновенно – с бесконечной скоростью.

Если верна теория Козырева, то в фокальной плоскости телескопа покажутся два пятна – световое, рассказывающее о прошлом, о том, какой была звезда в момент испускания ею наблюдаемого нами теперь света, и невидимое глазом темпоральное, характеризующее ее истинное положение на небе в данный момент. Чтобы узнать, где она расположена, нужно вычислить ее смещение за время движения светового луча. Телескоп нужно направить в рассчитанную таким образом точку небесной сферы, а в качестве чувствительного «глаза» использовать, например, какой-либо прибор для измерения электрического сопротивления проводника с током. Когда на этот проводник попадет пятно, в которое телескоп сфокусировал испускаемый звездой темпоральный луч, его сопротивление изменится, и мы узнаем об этом по движению стрелки включенного в цепь гальванометра. Очень простой и наглядный опыт! Козырев обнаружил предсказанный эффект.

Для Солнца и других звезд, находящихся на различных расстояниях от Земли, углы поворота телескопа разные, но всякий раз, направив его в расчетную точку неба, Козырев наблюдал темпоральный сигнал. Вместе с тем ко всем соседним направлениям стрелка гальванометра осталось безучастной.

Чтобы не оставалось сомнений в том, что на сопротивление проводника действует именно поток времени, а не световое излучение, на пути луча установили экран из черной бумаги или пластмассы. И стрелка гальванометра все равно отклонялась. Экраны прозрачны для времени, его задерживали лишь толстые, сантиметровые слои вещества. Опыт уверенно фиксировал «лучи времени». Новосибирские ученые повторили эксперименты и получили аналогичный результат.

Давайте пофантазируем. Если допустить, что такие невероятные лучи существуют, можно было бы, допустим, создать сверхбыструю систему связи – кодировать темпоральный луч, ставя и убирая с его пути различные поглощающие экраны, и мгновенно передавать сообщения в любой уголок Вселенной. Можно изобрести «темпоральную электронику» и сверхмощные вычислительные машины.

В опытах новосибирских ученых замечено сильное воздействие темпоральных лучей на живые организмы. Если в фокальную плоскость телескопа, куда сфокусировано темпоральное пятно, поместить колонию микроорганизмов, то несколько минут облучения намного увеличивает их жизненную активность, скорость размножения. А как будет действовать мощный луч, «луч смерти»?! И это не все. Оказывается, часть темпоральных лучей приходит к нам из… будущего. Другими словами, они несут информацию о событиях, которым еще только предстоит произойти.

Первым такие лучи заметил Козырев. Просматривая в телескоп различные направления, он неожиданно обнаружил в дополнение к уже найденному еще один, невидимый глазом, луч. Он исходил из точки, в которую звезда еще только должна прийти, – она будет там, когда до нее добежит световой луч, испущенный в данный момент на Земле.

Вывод явно противоречил нашим представлениям о свойствах окружающего мира, но измерения доказали, что подобная картина имеет место для всех звезд. Каждая из них испускает три луча: световой луч в прошлом, темпоральный из мгновенного настоящего и еще один такой из будущего. Лишь редкие звездочки ограничивались одним световым. Можно думать, они пребывают в относительно спокойном состоянии, когда интенсивность рождающих временной поток неравновесных процессов там невелика.

Опыты Козырева и новосибирцев убеждают нас в том, что все это – только иллюзия, на самом же деле мир, все заполняющие его предметы и все события существуют все сразу в своем прошлом, настоящем и будущем.

Ничто не рождается вновь, все существует от века – это так называемая статическая концепция времени. Ее корни уходят в далекое прошлое. Еще древнегреческие философы за много веков до нашей эры пытались доказать, что мир неизменен, что «настоящее» – это всего лишь метка, которую передвигает наше сознание. Как тень на циферблате солнечных часов, который существует независимо от нее, сразу весь, со всеми двенадцатью цифрами – часами.

Теоретическое обоснование этой, непривычной для нас, концепции ее немногочисленные приверженцы увидели в работах немецкого математика Германа Минковского, который показал, что уравнения механики и электродинамики можно записать так, что пространственные координаты x, y, z и время t будут входить в них совершенно симметрично. С математической точки зрения они равноправны, точнее, почти равноправны, так как временная координата всегда входит умноженной на мнимую единицу i. Козырев считал, что в своих астрономических опытах ему удалось на практике подтвердить существование «четырехмерья», где будущее существует наряду с настоящим, поэтому нет ничего удивительного в том, его можно наблюдать из нашего «сейчас».

Правда, предложенная Минковским запись уравнений не противоречит и обычной, динамической концепции. Она устанавливает лишь математическую симметрию пространства и времени, т. е. порядок, в каком должны располагаться пространственно-временные координаты событий, но ничего не говорит о самом существовании последних.

По правилам Минковского, можно узнать, как расположены друг относительно друга в четырехмерном пространстве прошлое, уже совершившееся и будущее – еще не ставшее событием. Ну а то, что все события уже заранее «встроены» в наш мир, – это отдельная гипотеза.

Ее можно было бы считать доказанной, если согласиться с тем, что в опытах с телескопом мы действительно имеем дело с лучами из будущего. Тогда динамическую концепцию времени пришлось бы отбросить и нужно было бы признать, что окружающий нас мир, а вместе с ним и мы сами, существуем окостенелыми, неизменными в своем вечном бытии.

Это весьма странный мир. Каждый предмет в нем должен быть тиражирован в бесконечном количестве экземпляров – всякому моменту времени свой собственный. Что-то вроде длинной непрерывной колбасы. Пересечение «колбас» – события, каждое из которых уже реализовано во всех деталях, а мы – всего лишь безвольные окостенелые куклы на четырехмерной сцене бытия. Никакой случайности – все заранее предопределено и предписано!

Едва ли природа устроена таким странным образом…

Чтобы избежать абсолютной окостенелости, Козырев предположил, что мир событий реализуется лишь в своих главных чертах, детали же остаются неопределенными, поэтому приходящее к нам изображение будущего всегда несколько размыто. С полной отчетливостью мы можем наблюдать его лишь для обратимых событий, в остальных же случаях имеется некоторый «люфт», позволяющий вносить поправки.

Имея в своем распоряжении картину будущего, хотя бы и несколько «замыленного», можно в нашем настоящем совершить такие изменения, которые нужным для нас образом исправят ход будущих событий. А поскольку по отношению к прошлому наше настоящее само является будущим, то с помощью мгновенных темпоральных сигналов можно повлиять и на прошлое – что-нибудь там «подтереть» или «подчистить».

Конечно, это сразу же приведет к трудностям – перепутаются многие причинно-следственные цепи, а входящие в них причины то и дело будут меняться местами со следствиями.

Можно было бы выпутаться из этого хаоса, если предположить, что существует не одно, а сразу множество параллельных будущих, и переход от одного к другому происходит всякий раз, когда подправляется прошлое. Такой фантастический мир, образно говоря, похож на четырехмерное дерево с общим стволом-прошлым и множеством выходящих из него ветвящихся сучьев будущего.

Многие, наверно, читали научно-фантастический роман А. Азимова «Конец Вечности», где люди живут как раз в таком сложном мире, а «подчистки» прошлого, которыми занимаются ученые и политики, то и дело приводят к аномалиям и парадоксам.

Трудно поверить, что мы живем в таком ужасном мире…

Каков же итог?

Итак, сегодня перед нами картина: на одной чаше научных «весов» обескураживающие контрольные взвешивания вращающихся гироскопов, парадоксы с причинностью, на другой – опыты Козырева и новосибирских ученых с измерением масс и «темпоральные пятна» под телескопом. Что тяжелее? Мое мнение: чаша с гироскопами и причинностью кажется более тяжелой. Удивительные явления под телескопом имеют, возможно, иное объяснение, не связанное со временем. Но есть и другие точки зрения.

Можно, конечно, по-разному относиться к парадоксальным построениям «пулковского мечтателя», как называли Козырева коллеги. Однако нельзя отрицать поэтичность образа его мироздания.

Идея ученого о превращении времени в энергию с вытекающим выводом о силовом поле времени настолько противоречит нашим представлениям, что ее относят к научной фантастике. Физики улыбаются: мол, знаменитому астроному, открывшему вулканизм Луны, чьи заслуги отмечены многочисленными дипломами и медалями, позволительно иметь не совсем научное хобби. Опыты Козырева, хотя и давали часто разные количественные результаты, можно было повторить. Вопрос, как истолковать: это сигнал о поразительных процессах или физический «ребус»? Спор длится уже более полувека.