Книга: Занимательно о фитогеографии

Отджи тумбо

Отджи тумбо

Долголетие… Извечная мечта человечества! Сколько примеров настойчивого, порой самого драматического стремления человека к осуществлению этой мечты.

Правда, в обширном царстве флоры с продолжительностью жизни дело обстоит порой не так однобоко. Некоторые виды растений спешат поскорее завершить свой жизненный цикл. Нередко век таких торопыг ограничивается 6–8 неделями. Но и за этот микровозраст они успевают проклюнуться из семени, вырасти, отцвести. Словом, обзавестись потомством. Ботаники называют их «эфемерами», то есть «однодневными», «мимолетными», «скоропроходящими». К таковым относятся ремерии из семейства маковых, крестовники, различные крупки, бурачки из крестоцветных…

Есть в растительном царстве и почтенные старцы, что живут добрую тысячу, а иногда и две-три тысячи лет. Встречаясь в различных климатических зонах разных континентов, они вместе с солидным возрастом часто отличаются и внушительными размерами. Секвойи и эвкалипты, платаны и оливы, тисы и остистые сосны, болотные кипарисы и баобабы… И наш долгожитель — дуб черешчатый. Немало его деревьев, впечатляющих и возрастом, и величавостью, можно встретить в нашей стране, а в Германской Демократической Республике, в урочище Иванак, тысячелетние исполины образуют уникальную дубраву.

Профессор ботаники Лиссабонского университета Фридрих Вельвич, путешествуя по ангольской части пустыни Намиб, первым из европейцев встретил удивительное растение среди голых песков вблизи Моссамеду. А встретив, даже… испугался. Обескуражила своеобразность растения, очень напоминавшего непомерно большого паука-гиганта.

Осторожно приблизившись к оливково-зеленому нагромождению и убедившись, что это не паук-циклоп, а необычное, неведомое растение, Вельвич принялся за обследование. Уже первое знакомство убедило, что и по внешнему виду, и по ряду ботанических особенностей — это растительный уникум. Обрадованный и вместе с тем озадаченный, ученый долго корпел над подробным описанием находки.

Вместе с гербарными образцами Вельвич отправил материалы в знаменитый лондонский сад Кью-Гарденс знаменитому ботанику Джозефу Хукеру. Посылка Вельвича повергла в замешательство самые высокие ботанические авторитеты, включая Хукера: среди огромного гербарного собрания и обширных живых коллекций лучшего ботанического центра мира ничего сколько-нибудь похожего на «загадочного африканца» не оказалось.

С необычной новостью сэр Хукер поспешил к своему другу и сподвижнику, уже обретавшему мировую славу Дарвину. Но и «всезнающий Чарлз» оказался бессильным. Не менее других удивляясь необычному оригиналу, виднейший ученый лишь беспомощно разводил руками.

Почти пять лет упорно работал Хукер, детально изучая новинку. Тщательно проследил ученый и родственные связи нового растения. Оказалось, что близких родственников у него вовсе нет, а по некоторым характерным признакам его следует причислить к голосеменным растениям, а точнее, к «своеобразным голосеменным» типа эфедры и гнетума. Строго же говоря, заключил Хукер, это растение ни на что не похоже и является самым удивительным из всех известных нам представителей мировой флоры.

Маститый ботаник стал и «крестным» отцом новоявленного африканца, придумав и по всем ботаническим канонам узаконив его научное имя. Отдавая должное необычности растения и чтя заслуги ботаника-первооткрывателя, находку назвали вельвичией удивительной.

«Не дерево, не куст, не трава, а нечто совершенно своеобразное», — писал о вельвичии выдающийся советский ботаник Борис Михайлович Козо-Полянский. Одним знатокам флоры вельвичия напоминает огромный кочан капусты, другие называют ее «деревом-пигмеем», «деревом-тумбой», «живым пнем» и даже подгоревшим караваем. А собиратель растительных уникумов американец Эдвин Меннинджер в интересной книге «Причудливые деревья» пишет о сходстве растений вельвичии с «кучей мусора».

Словом, у каждого своя фантазия, хоть, понятно, и небеспочвенная: столь необычна вельвичия. Во многом это обусловлено крайне суровыми условиями существования. Прибрежные пустыни Юго-Запада Африки, и в первую очередь пустыня Намиб, отличаются крайней иссушенностью грунта. При щедром тропическом солнце здесь месяцами не выпадает ни капли дождя. Годичная же сумма осадков не превышает 10–25 миллиметров.

Будучи древесным растением, вельвичия, однако, не только лесов, но и самых скромных зарослей не образует. На голых, прокаленных зноем песках и камнях, где хорошо, как утверждает местная пословица, «лишь солнцу да ветру» вельвичиевый «лес» скорее напоминает лесосеку с редкими, оставшимися после сплошной рубки пнями. Внешний вид «пней», пожалуй, единственная «деталь», роднящая их с настоящими деревьями (вернее, с пнями деревьев). Вельвичиевые «пни», однако, живые, обычно не возвышающиеся больше чем на 30–40 сантиметров. Зато «талия» у них весьма внушительна. В зрелом возрасте она достигает 1,5–2, а иногда 3–4 метров в поперечнике. Часто вельвичиевые стволы напоминают округлые столы, разделенные посредине неглубокой бороздкой.

Как и надлежит настоящим пням, стволы-коротышки обтянуты корой в 2–3 сантиметра толщиной, а на верхнем их «срезе» отчетливо проступают концентрические круги. Однако возраст растения по ним, как по годичным кольцам наших деревьев, не установишь. Они образуются в периоды роста, которых у вельвичии в течение каждого года бывает разное количество.

Разрастаясь, вельвичиевые стволы как бы углубляются в грунт, где переходят в толстый, конусовидный корень. Корень, постепенно сужаясь, достигает глубины 6 метров. Точь-в-точь «морковка», правда, в стократ крупнее. Роль корня пока еще не совсем выяснена. Так как в пустынной почве воды практически нет, значит, это прежде всего кладовая питательных веществ. Ну и конечно же, надежный «якорь» при весьма частых здесь и довольно беспокойных ветрах и песчаных бурях.

Древесина вельвичии (и «пня» и корня) на редкость твердая, темно-бурого цвета. Острые металлические предметы почти не оставляют на ней следа. В сыром виде древесина тяжелая и быстро тонет. Сухая хорошо горит: жарко и бездымно.

Редкое размещение вельвичии (в силу суровости здешних условий) давало бы им возможность привольно раскинуть в стороны ветви. Давало бы… если бы они были. Но у этого необычного дерева есть только… два листа… Но что это за листья! «Полное отсутствие ветвей и настоящего ствола у вельвичии, — говорил академик В. Н. Сукачев, — природа с лихвой компенсировала… „вечными листьями“!»

Да, да, именно вечными! Не в пример нашему дубу, ежегодно сбрасывающему листву «вечнозеленым» соснам, хвоя которых живет 2–3 года, или елям, у которых хвоинки обновляются каждые 5–7 лет, листья вельвичии служат ей всю жизнь.

Много это или мало? Мы уже поспешили представить вам вельвичию как долгожительницу. Однако в этом качестве она утвердилась совсем недавно, всего 15–20 лет назад, то есть более чем через 100 лет после открытия. Дело в том, что ботаники, начиная с Вельвича и Хукера, были в большом затруднении при определении ее возраста. Свидетельства о ней старожилов-аборигенов оказались крайне разноречивыми и неопределенными. Большинство опрашиваемых помнили растения с детства «такими же, как и теперь». Не вносили ясности и концентрические кольца. Словом, с чьей-то «легкой руки» утвердилось мнение, что вельвичия живет до ста лет.

Из специальной литературы такие данные перекочевали в периодическую печать, в учебники и даже солидные энциклопедические издания.

Может, все так бы и осталось, если бы не пытливость ботаника Эмиля Йенсена. Хорошо зная суровые условия пустыни Намиб, он занимался изучением приспособленности к ним вельвичии. В 65 милях от Вальвие-Бей, в иссушенной тропическим зноем долине Гикан-Коп, Йенсен набрел на необычно крупную вельвичию. Тут-то и закрались в его душу сомнения, которые и побудили Йенсена взять образцы отмерших листьев и отослать в лабораторию датировки радиоактивно-углеродным методом Мичиганского университета (США). Результаты исследования оказались сенсационными. Изученные остатки листа вельвичии, оказывается, имели возраст 950 лет.

Последующие анализы разных образцов все тем же углеродно-радиоактивным методом, проведенные другими учеными в разных странах, отодвинули возрастной барьер вельвичии до 2000 лет. Удивительна долговечность пустынного растения.

А начинается все очень просто. Мелкие семена, проклюнувшись, выносят на поверхность две семядоли — два с двухкопеечную монетку семядольных листочка. Вскоре, чуть выше их, образуются и зачатки листьев-долгожителей. Необычных разве тем, что «стартуют» они на сверхдлинную дистанцию. Жизнь семядольных листочков завершается через 2–3 года. Правда, за эти годы в «пазухах» вырастают две скромные почечки. В них-то и таится необычная судьба растения. Разрастаясь навстречу друг другу, ростки из почек встречаются и, срастаясь, образуют как бы колпак над верхушкой стебля. «Замок» этот на всю жизнь! «Плененный» стебель не может расти вверх и раздается лишь в стороны. Отсюда и низкорослость «пня».

Кропотливо изучив рост вельвичии, не имеющий аналогов во всем растительном мире, ботаники назвали ее «вечно молодым проростком». Проростком, так и остающимся всю долгую жизнь в детской стадии. Ботаники называют ее «стадия подсемядольного колена». Однако растение подчас достигает внушительных размеров. Оставаясь «вечно молодым проростком», вместе с 5–6-метровым «корнем морковкой», надземная часть-коротышка весит несколько тонн. Перевезти такой «проросток» под силу лишь тяжеловесному трейлеру.

А что же листья? Как обеспечивается их вечность и неопадаемость? Оказывается, и здесь природа нашла простое, но эффективное решение: «конвейерный» рост. Растут основания листьев вельвичии, напоминающие ремни, а отмирают верхушки. Иначе какими бы длинными они вырастали за сотни лет. Природа же ограничивает их длину 3–5 метрами. В редких случаях они достигают 8–9 метров. Ширина листьев от 50 сантиметров до одного-двух метров. Завидный листик! Нетрудно подсчитать его площадь: до 15–18 квадратных метров.

Жесткий, грубый лист вельвичии на ощупь напоминает неоструганную доску. С самого «детства» распростертый на сухом песчано-каменистом грунте, непрестанно перекатываемый свежими ветрами, лист рано расщепляется на длинные узкие полосы и даже волокна. А ветер сбивает «остатки» листьев в хаотические нагромождения, напоминающие кучи мусора.

Листья вельвичии не только хорошо справляются со своими прямыми обязанностями (фотосинтезом) в настоящем пекле пустынных условий. При ежегодном приросте 8–15 сантиметров и максимальной длине около 8–9 метров живая лаборатория листа непрерывно функционирует в течение 50–100 лет. Значит, долгие десятилетия она бесперебойно создает (путем фотосинтеза) жизненно важные вещества. Но лист вельвичии берет на себя еще и дополнительные функции, он как бы подменяет корни.

В пустынных условиях корням далеко не просто добывать воду, вот приходят им на выручку листья. Благо здесь достаток туманов. На 130 километров в глубь континента плывут они с Атлантики, представляя возможность листьям черпать воду прямо с «небес». «Операция» осуществляется как бы в два приема. Сначала взвешенная влага тумана конденсируется, оседая на листьях, затем усваивается. Уникальные (и тут иначе их не назовешь) устьица вельвичиевых листьев делают это быстро и споро. Именно благодаря им ботаники считают вельвичию «очень своеобразным ксерофитом». Ни одного ксерофита (растения засушливых мест), подобного вельвичии, нет ни в Аравии, ни в Средней Азии, ни в других пустынях Земли.

Устьица вельвичии оригинальны не только своим устройством, но и почти поверхностным расположением. На каждом квадратном сантиметре их по 22–200 штук! Да и размещаются они с обеих сторон листа. Завидная вооруженность.

Метеорологи установили, что туманы Атлантики навещают прибрежные африканские пустыни почти 300 дней в году, неся около 50 миллиметров влаги, что вдвое больше годичной нормы осадков. Как не воспользоваться такой щедростью? Поэтому вельвичиевые листья трудятся, добывая воду и днем и ночью. И что интересно. Одинаково активны в этом и мужские и женские экземпляры.

Разнополость у вельвичии различается, лишь когда растения возмужают и «зацветут». Цветков, правда, вельвичия — растение голосемянное, не образует. Их роль у нее выполняют шишечки: у мужских особей — микростробилы, у женских — макростробилы. Шишечки различны по многим признакам, что и позволяет узнавать, где мужское растение, а где — женское.

У «мужчин» шишечки мелкие, компактные, зеленовато-фиолетовые. Женские крупнее, ярко-малиновые, собраны в сложные ветвистые «соцветия». Образуются шишечки, и мужские и женские, в глубоких трещинах стволов — «пней», вблизи основания листьев. «Цветение» растягивается на две-три недели, в которые и обеспечивается опыление.

В выборе опылителей вельвичия оказалась «перестраховщиком». Не слишком-то «доверяя» пустынным ветрам, обзавелась она и крылатым помощником — травяным клопом одонтопусом секспунктулатусом. Будучи «лицом» заинтересованным, клоп с большим рвением ищет сладкое, ароматное, хоть и экономное (по капельке) угощение вельвичии. На бреющем полете спешит он от растения к растению за сладким нектаром. Благо есть хороший ориентир: яркая расцветка шишечек и душистый аромат. И клоп доволен, и вельвичия не внакладе: опыление обеспечивается надежно.

Пустынная долгожительница приспособилась и к эффективному распространению семян, снабдив их специальными, как говорят ботаники, «анемохорными приспособлениями». Нехитрое приспособление — небольшое крылышко на каждом семени, а дело свое делает исправно.

Два таких семечка, подобные крылаткам наших вязов, были получены и в ботаническом университетском саду Киева. Сотрудники не могли нарадоваться двум традиционным семядолькам, после которых не заставили себя ждать и два еще крошечных, но уже «вечных» листочка. Однако условия киевской оранжереи пришлись не по душе пустынной переселенке… Не более удачливыми оказались сотрудники многих других ботанических садов мира, настойчиво пытавшиеся приручить привередливую вельвичию «в неволе». С немалыми трудностями это удалось пока лишь их коллегам из Кейптауна в Южной Африке. Там довели вельвичию до 25-летнего возраста и впервые дождались ее «цветения». Недавно, впервые в оранжерейной культуре, там получены и семена вельвичии.

А в каком возрасте «зацветает» вельвичия в природных условиях? Какова периодичность ее «цветения»? Как долго сохраняет способность «цвести» и давать семена на столь продолжительном жизненном пути? На эти и многие другие вопросы ботаники ищут ответ.

Интерес к вельвичии с годами не ослабевает. Недавно совершивший поездку в Намибию английский ботаник Гордон Раули опубликовал обстоятельную статью с примечательным названием «Путешествие в неведомое — я встречаю вельвичию». О тайнах необычного растения рассказывает и ботаник Крикс Борман в статье «Вельвичия удивительная — парадокс пустыни Намиб». Он написал ее в 1972 году под впечатлением специально предпринятой экспедиции в родные края вельвичии.

Более 125 лет назад была отправлена из Намибии в Лондон посылка с неизвестным и безымянным растением. Многое о нем узнали с тех пор, дали научное имя. Теперь слово «вельвичия» одно из самых популярных в Намибии.

Вблизи пересыхающей намибийской речушки Угаб вырос большой современный город… Вельвичия. С присущей назойливостью эксплуатирует вельвичию удивительную и бизнес, навязывая покупателю десятки и сотни товаров и сувениров с ее изображениями. А ставшее столь популярным растение, оказывается, вовсе и не было безымянным. С незапамятных времен местное население величает его «отджи тумбо», что значит «большой господин».

Трудно найти более точное и удачное название! Во-истину большой господин почти безжизненной пустыни!