Книга: Четырехкрылые корсары

Глава 28

Глава 28

О полистах северных и южных широт, о фетровом доме банановых ос, а также об осах-инжироносах, или маленькая сага о крошке бластофаге

Доктор Вест-Эбергард сравнила календари развития двух видов полистов: северянок на 42° северной широты и южанок — в тропиках, на 4° северной широты. Каждый вид живет по своему расписанию. Северные закладывают гнезда в мае, южанки — в марте. Молодые осы новых поколений у северянок выводятся с середины июля по середину сентября, у южанок — с конца ноября до конца апреля следующего года! Значит, осы-северянки живут всего 3–4 месяца, южанки же чуть не год.

Казалось, гнезда южанок должны быстрее разрастаться, должны быть вдвое-втрое сильнее. Нет.

Южанки основывают гнездо в одиночку и терпят участие напарниц в строительных работах только в самом начале, пока не заложены мисочки первых ячеек, после чего энергично гонят примкнувших прочь. Оставленным без дела приходится самим приступать к основанию собственного дома. К концу сезона это заметно увеличивает число воспитанных полистами молодых ос.

Почему бы и северянкам не поступать так же, раз это умножает потомство?

Северянок подгоняют сроки, краткость и скупость северного лета, о котором поэт заметил; что оно «карикатура южных зим».

В тропиках полистам не угрожают ни холода, ни бескормица: постоянно что-нибудь цветет, всегда достаточно насекомых для выкормки личинок.

Южанки загодя разгоняют всех возможных компаньонок, а северянки основывают гнездо с помощью товарок.

Семьи северянок и южанок растут неодинаково. У северянок воспитанное одной основательницей первое поколение состоит только из рабочих; молодые осы, которым предстоит зимовать, выводятся позже, когда семья разрослась настолько, что личинок, из которых выводится зимующее поколение, выкармливают уже не одна основательница, а и ее дочери. Благодаря этому в молодых осах и накапливаются запасы жирового тела, необходимого для зимостойкости. Тропические полисты могут летать круглый год, в жировом теле они особой потребности не ощущают, и у них из первого же засева могут выводиться полисты, способные основывать гнезда. Отсюда, между прочим, и различия в размерах. Северянки первого поколения мелки, поздние, летние, — крупнее, тогда как южанки во всех поколениях одинаковы.

К концу лета в разгар жаркого дня на поверхности гнезда полистов можно видеть и рабочих, вернувшихся из очередного фуражировочного рейса, и молодых, недавно созревших в ячеях и вышедших из сот длинноусых самцов. Их только в эту пору и можно наблюдать здесь.

Различия между северянками и южанками, которых изучала Вест-Эбергард в средних широтах Северной и в тропиках Центральной Америки, интересно сопоставить с теми, какие обнаружил доктор Соиши Ямаце, изучавший два японских вида полистов, обитающих рядом, но один — в долинах, второй — выше, в горах. Для краткости назовем первый южанкой, второй северянкой. В общем, оба вида оказались сходны. Однако различия между ними проявились довольно отчетливо, почти как между тахисфексом и сфексом, которых изучал Казенас на Мангышлаке. Северянка, соорудив ячею, сразу же откладывает в нее яйцо; южанки не торопятся, засевают только центр сота, а окраинные ячеи загружают нектаром. Южанки используют ячеи для воспитания потомства повторно, чего северянки не делают. Молодые осы северянок злобливы, у южанок спокойны…

Очень неожиданными могут быть сходства между обычными, водящимися в средних широтах полистами, вроде галликус, которых изучает Лена Гречко, и осами тропическими, вроде, к примеру, Апоика паллида, которых некоторые систематики иногда помещают где-то между полистами и веспа. Этих ос доктор Фридрих Шреммер из Гейдельбергского университета (ФРГ) изучал на севере Колумбии, неподалеку от мест, где работает Вест-Эбергард, в районе Тиерра Калиенте-Каленая Земля.

А, В, С, D — гнездо японских Полист снелленц, остальные — Полист биглумис. Каждое гнездо зарисовано дважды: А, В, Е, F — в раннем возрасте, с сравнительно небольшим количеством ячеек, остальные — в зрелом возрасте. На обоих примерах можно убедиться (см. А и Е), что матка засевает ячеи кучно, не разбрасывая засев в беспорядке. Это существенно для поддержания теплового режима на соте. При сравнении стебельков-ножек, на которых висят гнезда В и D, а также F и Н видно, что стебелек со временем разрастается вширь, становится более мощным.

Апоика крупнее наших полистов; их светло-кофейные голова и грудь высоко, чуть не под прямым углом, вознесены тремя парами ножек над продолговатым белым, блестящим, как шелк, брюшком. Паллида и значит «бледный». Осы эти ведут ночной образ жизни, и как раз светлая окраска и предупреждает ночных насекомоядных тварей: осторожно — оса!

На темени этих изысканных ночных красавиц меж выпуклыми фасетчатыми глазными линзами расположены три на редкость больших для ос простых глазка.

Пока тропическое солнце калит землю с утра и до внезапно опускающейся тут ночи, паллида не покидают гнезда. На заготовку строительного материала и для сбора пропитания они вылетают лишь в темноте, спасающей их от зноя. Ос, ведущих ночной образ жизни, немного даже в тропиках, где они только и встречаются, и у всех глазки довольно крупны.

А что же эти осы делают днем? Днем они укрывают своими телами похожий на шляпку гигантского гриба единственный сот. Те осы, что сидят по краям сота, прижались каждая к ближайшей ячее: все головой вверх и выставив усики. Венчик большеглазых голов и живая бахрома подвижных антенн обрамляют кровлю. Поверхность же гнезда сплошь укрыта блестящими белыми брюшками, переплетением множества тонких ножек, опирающихся на ребра ячей с расплодом.

При температуре воздуха выше предельной для личинок и куколок осы начинают обвевать сот крыльями и, усиливая вентиляцию, спасают детву от жары. Таким образом, именно ночной образ жизни в тропиках дважды закономерен — и для самих ос и для расплода.

На кровле сота — это его верхняя сплошная сторона (как и у всех общественных ос, сот висит отверстиями ячей книзу) обязательно маячит дежурный. Выпуклый водоотталкивающий купол, которым сот надежно впаян (он не висит на ножке-стебельке подобно соту обычных полистов, а именно впаян) в ветку дерева, пропитан отпугивающим муравьев выделением осиных желёз. Тем не менее караульная служба на крыше дома несется круглосуточно. Время от времени вахтер жужжит, работая крыльями. Возможно, зуммер служит сигналом: «порядок!»

Стоит слегка встряхнуть ветку, на которой висит подсолнух сота, картина сразу меняется. Осиный венчик, обрамляющий сот, распадается, одни осы взбегают на кровлю, другие поднимаются в воздух. Если тревога оказалась ложной, паллида вновь опускаются на сот, окружая его извне белым кольцом и укрывая телами все гнездо. Оно в отличие от других ос у паллида не бумажное, не картонное, но сваляно из фетра.

Фетр изготовлен из пушка растений, да не из обычного: прямые пушинки тут не годны, даже раздвоенные не пригодны, в дело идут только ветвящиеся, минимум из трех волосинок.

Остается дивиться, как во мраке тропических ночей паллида безошибочно находят нужные им ворсистые стебли и листья.

Сбривая острыми жвалами волосок за волоском, осы склеивают их и, подобно шерстобитам, превращают заготовку в комочек плотного, эластичного, удобного дли формования фетра. Он может быть светлее или темнее — почти кофейного цвета, иногда оба оттенка смешаны.

Сот вырастает нередко до полуметра в диаметре, он круглый или шестиугольный, как и ячейки. Их в крупном гнезде бывает даже несколько сотен, глубина каждой до 4 сантиметров. Личинки окукливаются в кокон. Крышечки же на запечатанной ячее лежат не на краях стенок, а ниже, они словно утоплены, образуют подобие лоджий, которые так характерны для строений в жарких странах. Ни у одной другой осы таких лоджий никто пока не открыл. Это отличие плана фетрового дома от бумажных.

А вот отличие в возникновении семей: их гнезда основываются неперезимовавшими самками-паллида. Какие здесь в поясе тропиков зимы?

Семьи бледных сестер наших черно-желтых полистов размножаются не по-осеннему: община их делится, как у медоносных пчел. В семье, отпустившей дочерний рой, еще достаточно ос, и она продолжает жить так же, как жила с тех пор, как впервые здесь привился материнский рой.

И еще отличие. Слетают не только рои — новые семьи, способные начать новую жизнь. Покинуть, казалось бы, процветающий дом с ячеями, полными личинок и куколок, может и все поселение общины целиком. Так бывает, когда муравьи, преодолев ароматические преграды, которыми облицован купол кровли, сокрушают живую осиную оборону, взламывают ячеи со спящими куколками, выпивают еще не запечатанных личинок. Так бывает и там, где двукрылые мухи-фориды изловчились отложить яйца в ячеи с личинками, примерно как это делают хризиды-блестянки, с которыми мы уже знакомы.

Население гнезда может слететь, спугнутое своей же сестрой, вернувшейся домой. Паллида только что пыталась кого-то ужалить, с тела ее еще не выветрился химический след сигнала тревоги, и этого может быть достаточно, чтоб все поднялись на крылья.

Выходит, и в стратегии южанки отличаются от северных ос. Паллида с легкостью покидают дом, предпочитая массовой атаке всеобщее отступление. Удивляться нечему. Свалянный из растительного мушка фетр добывается в тропиках легче, чем осиная бумага в средних широтах, а воздушное, прикрепленное к ветке гнездо сооружается быстрее и проще, не то что подземное, где сколько одного грунта надо выбросить!

Голова осы Апоика паллида (сфотографировано в Колумбии). Как и у других ночных ос, на темени головной капсулы хорошо видны между сложными, фасетчатыми глазами три простых глазка. Они развиты гораздо сильнее, чем у обычных ос.

Но, покинув старое гнездо, паллида закладывают новое неподалеку от места, где жили. Видимо, они дорожат связью с питающими их деревьями. Однако новое гнездо устраивается выше прежнего: старое висело в 3.5 метрах над землей, новое — в 5 метрах; старое находилось на 4-метровой высоте, новое — на 6-метровой. Вроде, меняя место, осы уменьшают и возможность нападения муравьев.

Слетев вечером, рой до утра успевает заложить фундамент, опору и основу первых фетровых ячей. А утром, если спугнуть ос с новоселья, можно увидеть: мисочки ячей уже засеяны, в каждой перламутровой капелькой поблескивает яйцо. Если же гнездо не тревожить, страж на куполе занимает свой пост, осы плотно укроют сот телами и окружат многоглавым и многоглазым венчиком с торчащими из него антеннами.

Вскоре из яиц выводятся в ячеях личинки. Рабочие выкармливают их. Каждые 2–3 минуты новая оса покидает гнездо, отправляясь в фуражировочный рейс.

И вот еще отличие — на этот раз диетико-гастрономического свойства: обитательницы фетровых гнезд — сугубые вегетарианки. Взрослые, само собой, как у всех ос, питаются нектаром цветков, но у паллида и личинки получают от старших сестер не мясной фарш из насекомых, а сладкий углеводный корм и комочки пестиков, сгрызаемые с цветков. И нектар и комочки рылец заготовляются на цветке банана.

Гнездо Апоика паллида днем. Виден припай кровли к ветке, слева на кровле — страж семьи. Сот обрамлен венчиком темных усиков и белым кольцом брюшных сегментов множества ос.

То же гнездо в момент, когда до ос дошел сигнал тревоги, всполошивший обитателей. Обратите внимание: число стражей сразу увеличилось.

Почему так дорожит паллида связью с питающими их растениями? Фуражирам приходится работать всю ночь напролет, торопятся: банан ведь цветет недолго.

Цветки в гигантском колосовидном соцветии распускаются к вечеру, наполняются прозрачным, словно ключевая вода, и густым, желейным нектаром. Сборщицы припадают хоботками к сладким родникам, грызут рыльца пестиков. Утром паллида уже сюда не доберутся, да и незачем: цветок после восхода солнца увядает.

Посещают ли ночные осы еще и другие растения, пока неизвестно. Неизвестно также, берут ли они корм из цветков, распустившихся днем, но не закрывающихся на ночь. Однако там, где произрастает «райская муза» (так называется один из сортов банана) или другие культурные формы этого растения, паллида обеспечены кормом.

Нагруженные, они возвращаются хоть и не в бреющем полете, но обязательно ниже уровня, на каком висит гнездо. Что служит для них путевыми указателями, могут ли они пользоваться лунным или звездными ориентирами, видны ли нм сквозь лесной полог хотя бы клочки неба? Или малая высота, ка которой прилегает лётная трасса, как раз и объясняется необходимостью проверки именно наземных вех и ос выручает все та же топографическая память?

Добравшись к месту гнездования, паллида круто взмывает вверх и совершает посадку на купол. Команду для маневра подают три ее больших теменных глазка, когда в поле их обзора попадает светлое пятно ос, окутавших сот. Так, окраска отдельной осы несет службу предупреждения врагов, а цвет всего гнезда оповещает, призывает своих.

Гнездо паллида, даже ничем не потревоженное, редко сохраняется свыше двух лет, но определенно продолжает жить больше года. Позже ячейки с личинками превращаются в рассадник мух-форид, а когда те чересчур уж досаждают, осы улетают из обжитого дома, навсегда забыв дорогу, которой они уверенно пользовались столько ночей подряд…

Знаменитый ученый, основатель кибернетики профессор Норберт Винер, упоминая в одном из своих сочинений о насекомом и его «узком камзоле», имел в виду не только жесткое хитиновое одеяние шестиногого, но и скудный набор повадок, ограниченность поведения. Паллида, хоть и отличается от типичных ос расцветкой камзола и множеством неосиных повадок, остается все же осой.

Кибернетик говорит об «узком камзоле».

«Узкими» называет ос и поэт. «…Вооруженный зреньем узких ос, сосущих ось земную, ось земную, я чую все, с чем свидеться пришлось…» — писал Осип Мандельштам, знавший одних только наших черно-желтых веспа, полистов и им подобных.

Вооруженный удивительным инструментом — поэтическим зрением, он словно угадал то, с чем никогда не мог свидеться, сквозь ось земную, ось земную — в Западном полушарии, в Южном полушарии рассмотрел ос-паллида с их покачивающимися на пружинистых стебельках белыми узкими, точеными брюшками. А Пабло Неруда, говоря о «содружестве точеных ос», не имел ли в виду именно этих белых ворон осиного мира?

Точеное белое брюшко паллида — словно миниатюрный, очищенный от кожуры плод банана. Как не упомянуть об этом в рассказе об осах, питающихся нектаром и мякотью банановых рылец? Банан — одно из древнейших окультуренных растений — до сих пор кормит народы во многих странах тропической зоны, это для них — добываемый в поте лица хлеб насущный. Плоды банана известны, пожалуй, во всем мире. Но не всякий, кому доводилось лакомиться ими, обратил внимание на то, что плоды эти лишены даже следов семян. Плод — сплошная сочная, ароматная, сладкая масса, пульпа, мякоть — разрастается без опыления, без оплодотворения цветков, партенокарпически, как говорят ботаники.

Не паллида ли, обгрызая пестики, механически повреждая их рыльца, вызвали образование партенокарпических плодов? Вообще одно только прикосновение хитинового камзола насекомых к рыльцам может и без пыльцы побуждать завязь к росту. Но нет, по убеждению специалистов, белые осы не причастны к образованию бессеменных плодов банана.

А вот начиненный массой семян плод винной ягоды, произрастающей на фиговом дереве (его знают также под названием смоквы, инжира), завязывается благодаря крошечным осам из числа уже никак не родственных полистам одиночных хальцид.

Это целая группа видов ос — бластофаг, вполне заслуживших право именоваться инжироносами. Большинство их — чистые, законченные, строгие вегетарианцы, как и паллида. Белые вороны среди ос — редкость, но не единственное в своем роде исключение.

Фиговое дерево относится к роду фикусовых, знакомому многим по выходящим ныне из моды, но все же сохранившимся еще комнатным, кадочным растениям. Ботаники насчитывают около тысячи в основном тропических видов. Среди них и легко окореняющиеся во влажной атмосфере воздушные лианы, и многоствольные гиганты джунглей, и фантастические громады, выращенные многими поколениями плодоводов.

Историками описано гнездо, которому сейчас лет 350: отдельные стволы его свыше четырех метров в обхвате, а крону поддерживают 36 каменных столбов, сооруженных за минувшие века обихаживавшими дерево-сад инжироводами.

В СССР винная ягода произрастает и плодоносит в Закавказье, Крыму, в среднеазиатских республиках, в Азербайджане, Молдавии, на юге Украины, но у нас дерево — листопадное; кое-где оно водится в горных лесах — дикорастущее или одичалое.

Доктор Фридрих Шреммер из Гейдельбергского университета (ФРГ) — выдающийся знаток перепончатокрылых, в первую очередь ос. В «Новой Бремовской библиотечке» вышла его книга «Осы и шершни». Им описаны также гнезда Апоика паллида, которых он и снимал. Спугнутая во время съемки семья, слетела, покинув отстроенное гнездо, и к утру успела соорудить новое, показанное на стр. 198.

В наших условиях календарь цветения инжира уплотнен, сжат; тем проще здесь проследить смену чудес, о которых пойдет речь.

О них писал еще Аристотель, хоть он и не вполне разобрался в явлении; оно было гораздо подробнее, но тоже еще неточно известно Линнею. Всего лет сто с небольшим тому назад удалось внести относительную ясность в действительно запутанный инжиро-бластофаговый сюжет, а многое стало известно буквально только что.

Инжирное дерево образует в течение сезона три типа цветов. И хотя отдельные деревья могут цвести однотипно, в смешанном насаждении, включающем все формы, проходит нормальный цикл. Цветы весьма различны, хотя внешне довольно схожи по форме, да и по размерам: грушевидные, с пустотой, полостью, расширяющейся книзу, кверху же все больше сужающейся так, что только слегка сомкнутые чешуйки прикрывают ход, будущий леток для бластофаг.

Изнутри полость соцветия вся выстлана цветками разлого, в разных типах цветов строения: верхнюю узкую часть полости покрывают мужские тычиночные цветы, нижнюю же часть — женские, пестичные. Они в разных типах цветков могут быть либо длинностолбчатым и, либо короткостолбчатыми. Созревание мужских и женских цветов происходит всегда разновременно. Но во всех цветках именно внутри полости живут и размножаются бластофаги — крылатые (крылатыми они выводятся на свет, но, проходя сквозь чешуйки, прикрывающие лаз в соцветие, обычно теряют крылья), черные, словно плюшевые, носительницы яйцеклада и их более крупные и сильные желтые бескрылые женихи.

Приведем дальше выдержку хотя бы из «Введения в ботанику» академика В. Л. Комарова, посвященную цветам винной ягоды — инжира.

«Ось мясистого соцветия разрастается таким образом, что принимает грушевидную форму; такое соцветие внутри полое, а в верхней части, где края его сходятся, имеет отверстие наружу. На внутренней поверхности одного из этих соцветий располагается множество однополых (женских) пестичных цветов с длинным столбиком. В других соцветиях находятся тычиночные цветы и пестичные цветы с коротким столбиком.

Бывают еще соцветии, в которых находятся только одни короткостолбчатые цветы, так называемые «цветы-галлы».

В конце прошлого века в Сиднее вышло сочинение специалиста департамента земледелия доктора Фрогатта, детально изучившего биологию австралийских «фиговых оплодотворителей». Воспроизводим таблицу, которой иллюстрирована книга, доказывающая, что соцветия инжира в Австралии оплодотворяются одним из туземных видов насекомых, сильно страдающих от наездника Идарнес аустралис. В связи с этим Фрогатт предлагал занести в Австралии осу-бластофагу.

_{На таблице: 1 — ветка австралийской фиги с соплодиями; 2 — молодой плод фиги с опылителем, пробирающимся внутрь, справа — наездник, откладывающий яйцо сквозь кожицу плода; 3 — разрез через молодое соплодие с забившимися внутрь насекомыми; 4 — самка австралийского оплодотворителя фиги; 5 — придаток жвал, которым насекомое режет ткань растения; 6 — верхушка головы с клювовидным носиком и основанием режущей пластинки жвал; 7 — крылья насекомого, опыляющего цветок, 8 — обыкновенная форма бескрылого самца опылителей; 9 — то же, вторая форма; 10 — самка наездника, паразитирующего на личинках фиговых оплодотворителей; 11 — крылья того же наездника.}

Опыление производит мелкая оса Бластофага троссорум, цикл развития которой согласован с ритмом цветения и плодоношения инжира. Когда начинается цветение инжира, самки осы заползают в его соцветия. Попадая в соцветия с короткостолбчатыми цветами, оса откладывает в завязи свои яички, из которых разовьются личинки, поедающие семяпочки этих завязей. Из личинок в конце концов созревают новые осы. Покидая соцветие, они касаются находящихся у выхода тычинок и уносят на себе пыльцу. Попадая в соцветия с длинностолбчатыми цветами, самки пытаются отложить в них яички, но яйцеклад бластофаги короток, и яички попадают только в столбик. Здесь яйцо погибает, но тем не менее оса произвела уже перекрестное опыление. В результате в короткостолбчатых цветах развиваются новые поколения осы, а длинностолбчатые цветы, опыленные этим насекомым, дают плоды».

Владимир Леонтьевич Комаров увидел в естественной истории инжира и осы «замечательный пример взаимной приспособленности растения и насекомого». Но он, как ботаник, писал больше о растении.

Добавим же к справке ботаника несколько энтомологических подробностей.

С. И. Малышев считает бласгофагов и все семейство агаонид, к которым они относятся, формой, «непосредственно приспособившейся к особым условиям жизни внутри соплодий фиг». Эти особые условия наложили печать и на строение переднегруди, и на устройство ножек бластофаг. Ранней весной крылатые обитатели соцветий и соплодий инжира покидают места зимовки — и в полосе, где растут листопадные формы инжира, и в тропиках, где тоже есть сезон перерыва в развитии.

Бластофага прорывается сквозь чешуи, прикрывающие леток (тут она и может потерять крылья), но свое предназначение выполняет: пронизывает яйцекладом столбики цветков, откладывая в каждую завязь по яйцу. Исчерпав силы, оса здесь же, на дне полости соцветия, испускает дыхание. В одно соцветие могут проникнуть 2–3—4 осы, редко больше, и каждая может отложить 300–400 яиц. Дней через пять из яиц начинают выводиться личинки, они выедают белок семяпочки. Малышев заметил по этому поводу, что бластофага-хальцида питается не семенем, а лишь его зародышем, то есть растительным яйцом.

Естественно, что зародыш цветка не развивается, однако зародышевый мешок начинает разрастаться, так что, пока личинка растет, завязь краснеет, несколько увеличивается в размере, превращаясь в подобие галла. К тому времени, когда осы созреют, верхние тычиночные цветы в верхней части полости тоже поспевают, и молодые крылатые бластофаги набивают карманы на переднегруди и корзиночки на ножках готовой пыльной из тычинок. С этим грузом они и перелетают на летние цветки.

Здесь первыми созревают снова женские, пестиковые цветки в нижней части полости. Но большинство этих цветков длинностолбчатые. Осы откладывают к каждый столбик по яйцу и следом лапками ножек выгружают пыльцу из корзинок на ножках и из карманов на переднегруди. Это корм для потомства, но так как короткий яйцеклад не позволяет отложить яйцо в самую завязь, личинка не выводится, а пыльца прорастает и оплодотворяет цветок. Личинки и взрослые осы развиваются только там, где яйца отложены в семяпочку.

После свадебных встреч, которые здесь же и происходят, самцы-бластофаги погибают, а крылатые и оснащенные яйцекладом вдовы перелетают в соцветия третьего типа и вновь засевают столбики каждого цветка, откладывая по одному яйцу в семяпочку. Исследователи, проверявшие большие количества соцветий, иногда находили внутри семяпочки двух личинок, но никому еще не удалось проследить дальнейшую их судьбу.

В этих осенних соцветиях инжира и среди опавшей листвы, прикрывающей соцветие, бластофага и перезимовывает; у одних видов зимуют личинки, у других только яйца, а с приходом тепла развитие возобновляется, и весной взрослые бластофаги уже летают в поисках ранних цветков первого типа.

У инжирного дерева Фикус религиоза, распространенного в Коста-Рике и соседних странах, атмосфера внутри полости соцветия насыщена углекислым газом, бедна кислородом и содержит, кроме того, этилен. Здесь первыми выводятся бластофаги мужского пола. Дожидаясь выхода позже созревающих самок, самим заготовляют для них спелые пыльники с верхних цветков. Затем открывают шире леток, ведущий из соцветия на волю, и внутрь полости проникает свежий воздух. Спавшие царевны просыпаются окончательно, заправляются пыльцевой ношей и, покидая свои кров, улетают, чтоб приняться за дело в новом поколении соцветий, превращаемых ими в соплодия.

Если вдуматься в подробности обоюдной прилаженности цветения и смены поколений осы, опыляющей однозавязные цветки грушевидных соцветий, приходится признать, что коронные номера самых искусных жонглеров, фокусников, престидижитаторов, мастеров всевозможных магий — увы! — тушуются, бледнеют, тускнеют по сравнению с тем, что нам демонстрируют связи инжира с осами-бластофагами.

Но может самое поразительное во всей истории — в другом. Еще люди не подозревали о существовании осы-бластофага, а уже в глубочайшей древности собирали тычинковые соцветия — «каприфиги» и развешивали их возле деревьев инжира для капрификации — искусственного дополнительного опыления способных плодоносить цветков. В Древней Греции каприфиги на лодках привозили для продажи жителям прибрежных островов.

Опылитель винной ягоды, или инжира, — небольшая оса Бластофага гроссорум. (Рисунок заимствован из «Введения в ботанику» академика В. Л. Комарова.) Соцветия инжира показаны в продольном разрезе. Между соцветиями — отдельный тычиночный цветок, длинностолбчатый и короткостолбчатый цветки и такой же цветок с выходящей из него осой, а также полное ее изображение.

А и наше время, когда американские агрономы завезли и Калифорнию знаменитые сорта лучших турецких — смирнийских — культурных инжиров, операция закончилась поначалу полным провалом. Садоводы были слабо подкованы в антэкологии — так называется наука о биологии цветка и опылении растений. Они посадили деревья, которые цвели, но не плодоносили, развели сад бесплодных смоковниц!

Пришлось пополнить ассортимент деревьев, и осы сразу принялись за дело. Теперь калифорнийские плантации инжира дают полноценные урожаи.

На этом закончим маленькую сагу о крошке бластофаге или историю опыления инжира, представляющую одно из чудес органического мира.

А еще говорят: фига! Скорее — диво.

После такого антэкологического шедевра не так уж и интересно, что цветки кокосовой пальмы тоже могут опыляться одними медоносными и некоторыми одиночными пчелами, но также осами. В данном случае они оказываются кокосоносами.

Право же, благодеяния этих перепончатокрылых заслуживают того, чтобы люди знали о них больше, чем знают.