Книга: Мир животных. Том 2

Избранные рукокрылые

<<< Назад
Вперед >>>

Избранные рукокрылые

В наших широтах летучие мыши страдают больше не от хищников, а от паразитов: блох, клещей, бескрылых мух из семейства никтербиид, клопов, но не наших постельных, хотя некоторые исследователи утверждают, что есть у летучих мышей и они, унаследованные от былого совместного с человеком обитания в пещерах. Губит многих и быстро наступающая на пустоши и леса цивилизация. Мало осталось мест, пригодных для зимовок и дневного сна летучих мышей, оттого кое-где число их сильно сократилось.


Числом видов рукокрылые уступают только грызунам. О многих из них рассказать невозможно. Ограничимся избранными: интересными или типичными.

Прежде – наши летучие мыши. Три семейства – подковоносы, гладконосые и бульдожьи. Последних представляет в нашей фауне (Кавказ и Средняя Азия) один вид – широкоухий складчатогуб. Верхние губы у него собраны гармошкой в мясистые складки, уши козырьком нависают над мордой, хвост длинный, мышиный, торчит из перепонки больше чем наполовину. Складчатогубы попадаются редко, у нас их немного. Но в тропиках и субтропиках – несколько десятков видов. Поселяясь в гротах и искусственных башнях в США, они дарят предприимчивым людям превосходное гуано. (Больше 100 тысяч тонн его вывезли из Карлсбадских пещер в Нью-Мексико.)

У нас складчатогубы прячутся в расщелинах скал, летают поздно, в полной темноте, без резких поворотов, прямолинейно, быстро, как стрижи.

Подковоносы, напротив, медлительны, но курс их тоже прямолинеен. Хвост короткий, наружу из перепонки не торчит, а морда украшена голыми наростами, которые спереди и вокруг ноздрей образуют подкову, над ней – седло (кожаный гребень), за ним – ланцет, торчащий вверх кожистый лепесток. В СССР подковоносы живут только на юге Украины, в Крыму, на Кавказе и в Средней Азии. В тропиках и умеренных странах Старого Света их больше 50 видов. Ползать по горизонтальным плоскостям, как другие летучие мыши, не умеют и потому спят в убежищах с широкими входами, в которые можно влетать, а не с узкими щелями и дырами, в которые надо вползать.

Гладконосые – без подков и прочих наростов на морде – самые обычные наши летучие мыши. Их много, и они разные: ночницы, вечерницы, ушаны, нетопыри, кожаны, трубконосы, длиннокрылы…

Если летучая мышь охотится в сумерках, сразу после захода солнца (в лесах лиственных и смешанных), и летает быстро, высоко, на уровне верхних крон деревьев, сама довольно большая, узкокрылая, рыжеватая, ловит хрущей, майских жуков и других крупных насекомых, то скорее всего это рыжая вечерница.

Нетопырь-карлик тоже не ждет полного мрака, отправляется на охоту рано, после захода солнца, но летает у опушек, в парках, на улицах деревень невысоко, у низа крон, вертко, с частыми поворотами. Сам невелик – размах крыльев около 20 сантиметров. День проводит на чердаках, за наличниками окон и в дуплах. Родич его – крохотный африканский банановый нетопырь, как правило, спит в молодых, свернутых кульком листьях бананов.

Ночницы (в СССР – 11 видов, а во всем мире – 70) летают поздно, в полной темноте, небыстро, спокойно, прямолинейно, без резких бросков и поворотов. Лишь некоторые – быстро и беспорядочно. Крылья широкие. Прудовая и водяная ночницы охотятся низко над прудами, реками и озерами. Ночница Неттерера тоже любит промышлять у воды или среди листвы, летает небыстро, плавно, невысоко. Хвост опускает вниз, не подгибает к телу, как другие ночницы.

Ушаны (с огромными не по росту ушами: их длина около 4, а тела и головы – 5-7 сантиметров) отправляются на промыслы в полной темноте. Полет у них медленный, порхающий. Трепеща крыльями, повисают порой у листвы или стен на одном месте в воздухе, высматривают насекомых, чтобы схватить с листа или стены и съесть. Спят ушаны в дуплах, на чердаках, в развалинах, положив уши на спину и спрятав их под крылья. На юг осенью не улетают, зимуют там, где жили летом, но в местах более теплых – в погребах, пещерах, на утепленных чердаках, в дуплах толстых деревьев и в колодезных срубах. Забираются туда поздно, в октябре – ноябре, а весной вылетают рано, в марте – апреле.

(Более подробно и интересно о наших летучих мышах вы прочтете в прекрасной книге профессора А. П. Кузякина «Летучие мыши».)

А теперь отправимся в страны экзотические. Тут разнообразие рукокрылых превеликое.

Сначала несколько общих замечаний о размерах и нарядах.

Минимум 3,5 сантиметра длина головы и тела бананового нетопыря-карлика, одного из самых маленьких млекопитающих. Весит он 4 грамма. Меньше лишь некоторые землеройки, и самая крохотная из них средиземноморская сункус этрускус – 2 грамма! Максимум в размахе крыльев – 45-50 сантиметров, а вес – 100 граммов: южноамериканский большой ложный вампир и австралийская мегадерма, именуемая тоже ложным вампиром. Немного уступают им в весе и росте малайские голые бульдоговые летучие мыши. Они действительно голые, то есть без шерсти, от который уцелели немногие волосики. У большинства других летучих мышей голые только уши, кожные наросты на морде, если они есть, и почти вся перепонка крыльев. По бокам тела у бульдоговых летучих мышей образуемые складкой кожи карманы, в которых, отдыхая, прячут они крылья, запихивая их туда задними ногами! На шее еще пара складчатых карманов для пахучих желез.



«Их запах так же поразителен, как и вид: напоминает интенсивный смрад давно не мытого человека. Если крепко держать животное в руке и открыть пальцем его странные шейные карманы с железами, то вонь становится невыносимой» (Десмонд Моррис).

Красочными нарядами летучие мыши обычно не блещут: бурые, серые, кто посветлее, кто почти черный. Но есть и красно-бурые, и оранжево-красные, и кремовые, и даже белые! Совсем неподходящий, казалось бы, для полуночных прогулок наряд.


Щелемордые летучие мыши с уникальным в животном царстве раздвоенным на конце хвостом. Едят они и скорпионов!


У некоторых южноамериканских ложных вампиров белые продольные полосы на голове и спине. У африканца эптез и куса крылья белые, но тело бурое. А у одной африканской ночницы крылья черные как ночь, а шерсть на теле желтая или оранжевая – отличный контраст!

Бывает, что самки бурые, а самцы оранжево-красные, или у тех и других разные цветовые, как говорят, фазы – светлые и темные.

Насекомые – исконная и обычная пища большинства летучих мышей. И не только комары, как часто думают, для многих даже главным образом не комары, а жуки, пойманные на лету, на земле и в листве (навозники, жужелицы, хрущи), сверчки, мотыльки, даже гусеницы, пауки и… скорпионы! Хватают добычу широким ртом, а если схвачена она неудобно, подгибают под живот перепонку, натянутую между задними ногами. Сунут туда голову, как в чашу, положат на секунду жука в образовавшийся сзади карман и, перехватив его поудобнее, съедят. Проделывают все это и на лету и сидя.


У большинства летучих мышей хвост на всю или почти на всю длину обтянут летательной перепонкой, у иных, как у наших складчатогубов, торчит из нее на полдлины или около того. У некоторых вообще нет хвоста.

Но вот у ринопомы хвост! Тонкий, длинный, равен длине головы и туловища и торчит целиком из перепонки. Заползая в щели и пятясь задом, ринопомы хвостом прощупывают дорогу. Глаза у ринопомы большие, ноздри с клапанами, морда – ну прямо поросячья. Сзади тело голое, а под голой кожей на крестце, в основании хвоста и на брюхе спрятаны богатейшие запасы жира – они равны почти половине веса самого зверька.

Ринопом четыре вида (на Суматре, в Индии, два других – от Египта и Судана на восток, один – до Ирана, другой – до Таиланда). Все предпочитают сухие, открытые, безлесные пространства. Египетские ринопомы пользуются как квартирами пирамидами фараонов и тысячелетиями устилают их переходы и погребальные камеры своим гуано.

В Передней и Южной Азии, Африке и на Мадагаскаре обитает 10 видов щелемордых никтерид. У всех морды прорезаны двумя странными, довольно глубокими продольными каналами, в передних углубленных концах которых лежат ноздри. По-видимому, это рупоры для ультразвуков. Никтериды, подобно подковоносам, кричат не ртом, а «носом». Но издают звуки модуляционного типа, как у гладконосых летучих мышей. Именно эти щелемордые едят в Африке скорпионов!

Хвосты у них прямо небывалые! На концах разветвились, Т-образно раздвоились, и получилась из хвоста вилка, как ни у кого больше в мире. Обе половинки ее поддерживают задний край летательной перепонки.



Вампир!

К щелемордым близки мегадерматиды, или ложные вампиры, Старого Света. Их пять видов (Африка, Южная Азия, Австралия). Они бесхвосты, как и многие южноамериканские ложные вампиры, и, как те, совершили естественный и несложный переход от чистого насекомоядства к хищничеству. Достаточный рост и сила челюстей позволили им хватать и есть мелких птиц, ящериц, лягушек и маленьких собратьев своих – летучих мышей. Четыре больших ложных вампира за девять дней пути из Тринидада в Нью-Йорк начисто обглодали двух голубей, которыми их кормили в пути. Родич их и земляк, филлостомус, за одну ночь съел трех мышей. Другой филлостомус, когда его посадили в клетку с бульдоговой летучей мышью, вдруг раскинул свои почти полуметровые крылья, упал на нее сверху аки демон, прокусил голову и спину, а потом всю сожрал.

Ложные вампиры едят и фрукты (даже цветы рвут и глотают!), но многие предпочитают оставлять вегетарианские продукты, так сказать, на закуску, если есть возможность поймать некрупного теплокровного или холоднокровного.

Мелкие родичи южноамериканских ложных вампиров, трепеща крыльями у цветка, как колибри или нектарницы из мира пернатых, длинным тонким языком вылизывают нектар и пыльцу. В неволе их кормили сахарной или медовой водой, зверьки лакали ее на лету прямо из плоской чашки. Нередко эти летучие мыши садятся прямо на цветок, обхватив его крыльями и лапками, и сосут, вернее, лакают сладкий сок. Едят они, как и колибри, также и насекомых.

Бесспорное приспособление крылатых зверьков и цветов друг к другу доказывает, что их взаимные услуги практикуются в природе давно. У рукокрылых «нектарниц» морды узкие, языки длинные с щетинками на конце, среди которых застревают капли сока. А цветы у растений, которые опыляют летучие мыши, прочные, большие, колокольчатые, с широким входом, распускаются по ночам, и к этому же времени в них больше всего нектара. Запах у них обычно какой-то кислый, затхлый, но летучих мышей он привлекает. Растут эти цветы на концах самых длинных веток либо прямо на стволах, внизу под кроной, чтобы рукокрылым опылителям удобнее было до них добраться.

Фрукты, орехи и семена едят многие листоносы. Названы они так за причудливой формы нашлепки на морде, иногда вытянутые вверх в виде длинных стилетов, например у лонхорины: стилет – 2, а все тело лишь 4 сантиметра длиной! Фруктовые вампиры – это стенодермы, кароллии, артибеусы. Последние – мировые рекордсмены: их пищеварительный тракт растительная пища проходит за 15-20 минут. Прямо поточный метод! Конечно, за столь краткий срок семена фруктов перевариться не успевают, и поэтому роль летучих мышей как сеятелей велика.

Когда Колумб и последовавшие за ним привезли в Европу рассказы о крылатых демонах ночи, сосущих кровь человека, то Карл Линней скорее под их впечатлением, чем следуя обычной своей распорядительности, толком не разобравшись, назвал вампиром-призраком самую большую и довольно страшную на вид (со стилетом на носу!) американскую летучую мышь, с той поры именуемую большим вампиром. К этому незаслуженному имени необходимое ради точности и справедливости слово «ложный» не всегда даже и прибавляют. Так совершена была досадная ошибка, ибо истинные вампиры, сосущие кровь (а такие есть!), совсем не листоносы и не так огромны, как фруктоед и охотник за всякой живой мелочью большой ложный вампир. В размахе крыльев они втрое поменьше, а весом так и вчетверо. Впрочем, в семействе кровососов три разных рода и три вида. Все американские (от Мексики до Уругвая плюс остров Тринидад), у всех морды бульдожьи, курносые, у всех нет хвоста, резцы с острыми краями, клыки с отточенными (толщиной с волос!) вершинами, чтобы молниеносно наносить деликатные порезы глубиной в 1-5 миллиметров, желудок длинный, кишковидный, много раз изогнутый, тонкостенный, растяжимый – весьма пригодный для обильного наполнения жидкостью. Такого же типа желудки и у других кровососов – пиявок и комаров.

И так же как у пиявок, в слюне вампиров, разумеется истинных, – особый фермент, который не дает крови свертываться, и какое-то еще, по-видимому, обезболивающее, анестезирующее вещество!

Анестезия нужна, чтобы люди, лошади, коровы, козы, свиньи, собаки, куры и другие домашние (как правило) или дикие (что не исключено) теплокровные (обязательно) животные не проснулись, не почувствовали бы раньше времени диверсии и не прогнали бы кровососа.

А вампир жаден и прожорлив: не улетит, пока не насосется крови так, что едва может двигаться. Один вампир в неволе за 20 минут вылакал полную миску крови! С трудом поднимается в воздух, и летит он куда-нибудь в дыру в скале, в пещеру, реже в дупло или под крышу, и, забившись туда, висит, дремлет несколько дней в одиночестве или в сообществе с тысячей таких, как он, или других летучих мышей, пока свою жуткую пищу не переварит и голод снова не выгонит его на охоту. Тогда вампир летит низко, в метре над землей, прямым курсом, эхолот зверька работает слабо, в тысячу раз слабее, чем у насекомоядных сородичей.

Атакуя кого-либо, вампир садится на спящего или дремлющего зверя тихо, осторожно, тот не чувствует прикосновения. Специально этой цели и служат мягкие подушечки на подошвах задних лап и кистевых суставах, которыми вампиры опираются при посадке. Не чувствует и молниеносного укуса, анестезия, видно, помогает. Но обычно вампир опускается около жертвы и проворно ползет к ней. Тогда он похож на огромного бурого паука. Рассказывают, будто трепетом крыльев вампир убаюкивает спящих и, чтобы не разбудить их, на лету, паря на месте, лижет кровь. Но зоологи этого не видели, и поэтому полной уверенности, действительно ли такое бывает, у нас нет.

Я сказал, что вампир лижет кровь, говорил, что и сосет, лакает. Как же все это свершается на самом деле?

«Процесс происходит скорее всего таким образом, что животное с помощью своих зубов делает в коже глубокую ранку. Обильно вытекающую кровь затем вылизывает языком или, возможно, также высасывает» (Мартин Эйзентраут).

«Язык кладет на рану так, что с глубокой бороздкой в центре нижней губы он образует трубку, по которой течет кровь. Боковые края языка отогнуты вниз, так что нижняя его поверхность получается вогнутой. Язык неторопливо то втягивается, то вытягивается, отчего во рту возникает неполный вакуум, и кровь, заполняя, его, течет в рот» (Эрнест Уолкер).



Для крылана виноград никогда не зелен: до бананов и других лакомых фруктов он легко добирается с помощью крыльев, которые очень пригодились бы лисе-философу в известной басне.

Сами по себе раны, причиненные вампирами, не страшны. Опасны порой кровотечения: они длятся по восемь часов после укусов и нередко обильны. Одного ребенка, случилось это в Панаме, вампир укусил за большой палец ноги. Он не проснулся, только сильно беспокоился во сне. Это разбудило женщину, которая спала рядом, она посмотрела и ахнула! Ноги ребенка буквально плавали в крови, а кровать пропиталась кровью насквозь. После нападения вампиров люди от потери крови не умирают, но щенки в индейских деревнях местами погибают почти все. Взрослые собаки редко страдают от вампиров, так как тонкий слух помогает им вовремя услышать ультразвуковой шепот кровососа. Скот же домашний – мулы, лошади, коровы, из ночи в ночь питая вампиров своей кровью, худеют, беспокоятся, мечутся по пастбищам, плохо едят и гибнут. Мухи заражают личинками кровоточащие раны, всевозможные бактерии не отстают от них. Где вампиров много, скотоводство под угрозой, а местами и вообще невозможно. Ведь вампиры не только изнуряют животных, но и заражают бешенством и тяжелой болезнью муррина.

Наиболее обычны большие вампиры, или десмодусы. Они, скажем так, компанейские упыри: селятся в пещерах тысячами или сотнями, висят там плотно друг к другу, самцы и самки вместе. Или ползают быстро и проворно по вертикальным и горизонтальным стенам. Их поселения выдает весьма противный запах аммиака, исходящий от луж переваренной крови. Самки больших вампиров после трех-четырехмесячной беременности рожают детеныша, а затем в том же году еще одного. Детей не носят ни на груди, ни на спине, а, улетая за свежей кровью, оставляют висеть в подземельях.

Мохноногий вампир внешне похож на большого, но обычно меньше его. Нападает этот вампир и на ослов, лошадей, коров, но всякой другой предпочитает куриную кровь. Кусает кур в ноги, большой вампир обычно в гребни и, повиснув на курином хвосте вниз головой, в клоаку.

Такие же вкусы у белокрылого вампира (края крыльев белые!). В неволе он никак не хотел пить бычью кровь, а куриную пил. Напал и на морскую свинку. На воле атакует, кроме кур, также коз.

Во рту у белокрылого вампира, внутри на щеках, большие вздутые железы. Угрожая, он, открыв рот, выдвигает их вперед и злобно шипит, распространяя адское зловоние серы (и грибов!). Ну прямо черт…

Некоторые летучие мыши при случае ловят и едят рыб, макродермы например, но только ноктилио и пизоникс приобрели в этом деле узкую и совершенную специализацию.

Ноктилио два вида: более мелкий рыб не ловит, и о нем говорить не будем. Большой ноктилио живет от Мексики до Северной Аргентины, на Антильских островах и Тринидаде. Самцы у него с оранжево-рыжей спиной, самки серые или бурые. Задние лапы сильные, длинные, а когти на них острые и кривые, как у скопы, только, конечно, не такие большие.

В сумерках, ночью (а иногда и после полудня, к вечеру, в компании с пеликанами) летают эти крупные летучие мыши низко над водой озер и морских прибрежий. Вдруг окунают в воду лапки, выхватывают рыбешку и тут же отправляют ее в рот. Там либо спрячут ее в защечных мешках, чтобы съесть позже в пещере или дупле либо съедят на лету. Ловят и морских рачков, сухопутных жуков, крылатых муравьев, но рыба – их главная пища. В неволе ноктилио пожирали за ночь по 30-40 небольших рыбешек каждый.



Роузеттусы – немногие из крыланов, наделенных ультразвуковыми эхолотами. В отличие от других крыланов днем они спят не на деревьях, а в пещерах.

Рыболов-пизоникс – родич ночниц. Днем он прячется в расщелинах скал по берегам Калифорнийского залива, в кучах камней, в пещерах. Даже в панцирях мертвых черепах и среди гнезд буревестников! «На рыбалку» вылетает вечером, еще засветло, и перед заходом солнца обычно возвращается в свои странные места уединения. Лапы у него такие же длинные, с острыми когтями, как у ноктилио, и, наверное, он так же, как тот, эхолотирует рыб под водой.



Странные «плоды», которыми, усеяны деревья. – крыланы, или летучие собаки, рода птеропус. Спят днем, повиснув на суках. Распространение птеропусов по странам мира загадочно: они обитают в Юго-Восточной Азии. Восточной Австралии и на Мадагаскаре, но в Африке их нет. Почему? Летуны отличные: видели их в море за 200 миль от берега. Яванский калонг, самый крупный из крыланов (1,5 метра в размахе крыльев), тоже из этого рода.

Второй подотряд рукокрылых – крыланы (летучие собаки, или летучие лисицы) – повадками похожи на летучих мышей, особенно тех, что едят фрукты. У большинства крыланов головы прямо собачьи, морды длинные, глаза большие, уши остренькие, вполне соразмерные, не гипертрофированные, как у многих летучих мышей. И нет на мордах у них этих неописуемой формы наростов – радарных мегафонов.

Только трубконосые крыланы, ноздри которых небольшими рупорами вытянуты в стороны, как и роузеттусы, по-видимому, владеют эхолотами.

Латинское название крыланов «мегахироптера» означает по-русски «гигантские рукокрылые», что не совсем соответствует истине. Самые маленькие из крыланов не больше средних по величине летучих мышей, крупные – яванский калонг – не больше полутора метров в размахе крыльев и весят около килограмма. Цветом крыланы в общем бурые, одни светлее, другие темнее, почти черные. В подсемействе эполетовых крыланов почти все самцы носят на плечах или на шее (или там и тут) пышные пучки волос, желтые либо белые. Эти знаки мужского достоинства, по-видимому, испускают соответствующие ароматы, так как под «эполетами» и «жабо» лежат железы.


Зоогеографическая загадка – распространение крыланов по странам мира. Живут они только в Старом Свете – во влажных, обильных фруктовыми деревьями тропических и субтропических областях Африки, Передней Азии, юга Аравийского полуострова и Ирана, в Индии, Южном Китае, Индокитае, Индонезии, на Филиппинах, тихоокеанских островах Полинезии, Микронезии, севере и востоке Австралии. Далеко ли от Австралии (а тут крыланов четыре вида!) до Тасмании и Новой Зеландии? Но там крыланов нет. Далеко ли от Западной Африки до Восточной Бразилии? Прямиком 2500 километров. Для обладателя сильных крыльев не так уж и много, но в Америке крыланов тоже нет. Больше того, крыланы-птеропусы, заселив Полинезию, Индонезию, Австралию, Индию, а на западе – Маскаренские, Сейшельские, Коморские острова, Мадагаскар и остров Пембу, в 35 морских милях от африканских берегов, в самой Африке почему-то не живут. Роузеттусы (немногие из крыланов, населяющих пещеры и наделенных эхолотами), всюду от Африки до Индонезии пожирающие тонны фруктов, плантации Австралии и Полинезии, к счастью для местных земледельцев, не разоряют: нет здесь роузеттусов, и тоже непонятно почему.

Крьшаны-гарпии обитают только на Филиппинах и Сулавеси. И такая чересчур патриотичная привязанность к небольшим странам и районам у больших рукокрылых не редкость.

Леса и плантации тропиков с дикими и культурными бананами, апельсинами, разными манго, гуавами, папайями, панданами, финиками, момбинами, авокадо, плодами баобабов и мангров – обильный стол для крыланов в любое время года. Повиснув вниз головой на одной лапе, другой подносят сорванный плод ко рту и едят. Многие (если не все) даже не глотают мякоть плодов, а пожуют ее, высосут сок и выплевывают вместе с семенами и косточками. Некоторые прямо из плода сосут сок. Едят и цветы, а трубконосые иногда и насекомых. Длинноязычные крыланы, или макроглоссусы, присев на цветок тропических бегоний, баобабов, акаций, агав и сунув в него острую мордочку, подобно известным уже нам летучим мышам, сосут нектар.

Кормятся по ночам и в сумерках, днем спят на больших деревьях, в густых непролазных кустах (австралийские сероголовые и африканские эполетовые крыланы), в пещерах (роузеттусы, некоторые макроглоссусы и птеропусы, иногда и молотоголовы) или даже в свернутом листе (карликовый макроглоссус). Тысячами висят крыланы на гигантских деревьях, сплошь усыпав их кроны. И порой их собирается так много, что сучья, не выдержав чрезмерной тяжести, с треском ломаются, крыланы с криками летят и виснут на новых. Шум и гам такой, что там, где летучие собаки поселяются на деревьях городских парков, даже уличного транспорта из-за него не слышно.


Нет, не лошадь и не карикатура на нее; молотоголовый крылан.

Деревья выбирают большие, прочные и высокие, чтобы удобнее было к ним подлетать. Если прохладно, летучие собаки плотно со всех сторон укрывают себя, как одеялом, крыльями. Совсем холодно (ниже десяти градусов) – еще и морду сунут под крылья и дышат там воздухом, согретым собственным телом, и ногу одну туда же упрячут, а на другой висят. Когда тепло, крылья сжимают неплотно, чтобы ветерок обдувал. Если солнце печет жарко, совсем их распустят и крутят ими, изображая вентилятор. А если совсем жара немилосердная (под сорок и более градусов), то лижут свою грудь, живот и крылья. Влага, испаряясь, охлаждает зверьков.

Эполетовые крыланы склонны к уединению: для отдыха выбирают невысокие деревья, иногда кусты, и спят в одиночестве или небольшими компаниями. Среди них один крылан (эполетовый по роду-племени, но без эполет) ни на кого из всей собакоголовой своей родни не похож, ибо голова у него «дикая карикатура лошадиной морды, изображенной в профиль»! Ноздрястая, губастая, массивная – молотоголовом называют обладателя этого «сюрреалистического» сооружения. Родина его – Экваториальная Африка, от Уганды через Конго, Северную Анголу, Камерун до Гамбии (и острова Фернандо-По). Захватив губастой мордой плод, молотоголов высасывает из него сок, а потом бросает.


«Ланг и Чэпин в „Летучих мышах Бельгийского Конго“ (1917) пишут: „Ни в каком другом звере не подчинено все так полностью голосовым органам“. Взрослые самцы обладают парой воздушных мешков, которые открываются по бокам носоглотки и могут быть по желанию надуты, а также огромной, увеличенной гортанью и голосовыми связками. Гортань „почти равна по длине половине позвоночного столба“, заполняет большую часть грудной полости и оттесняет сердце и легкие назад и вбок. Крик, из всего этого возникающий, продолжительное кряканье или кваканье, поистине замечателен и, по-видимому, привлекает самок. Объединенные хоры напомнили Лангу и Чэпину „пруд, полный горластых лесных лягушек, увеличенный многократно и транспортированный на вершину дерева“» (Эрнест Уолкер).

Молотоголовые самцы, в груди которых сердце уступило место духовому инструменту, ночи напролет через короткие интервалы квакают на деревьях. Плененные громкими признаниями, которые эхо разносит по лесам, подруги летят к ним, раскинув в ночи свои почти метровые крылья.

Поскольку у молотоголовов нет определенного сезона размножения, хоралы квакающих серенад ласкают уши крылатых дам в любое время года.


<<< Назад
Вперед >>>

Генерация: 5.696. Запросов К БД/Cache: 3 / 1
Вверх Вниз