Книга: Бизоны степей: история, современное состояние, агроэкологические перспективы

Приложение 1

Приложение 1

Ферма Пиизонифарм расположена на севере Эстонии в лесистой местности в 12 км к юго-востоку от г. Раквере, уездного центра Западного Виру. В историческом прошлом эта волнистая равнина была покрыта преимущественно лесами, из диких быков там жили зубры и туры. На месте нынешнего Раквере до XIII в. стояло эстонское городище, называвшееся Тарванпеа, что переводится как «турья голова» или «турий холм». Тур признан символом Раквере. В 2002 г. на холме, возвышающемся над исторической частью города, рядом со старинным орденским замком воздвигнут Тарвас — семиметровый бронзовый памятник туру, по интернет-данным, крупнейшая скульптура животного в странах Балтии (Раквере, 2011). Забегая вперед, скажем: бизоноводческая ферма для Западного Виру — это также недавнее явление и может быть именно грандиозный бронзовый тур подвиг местного фермера завести бизонов.

При достаточно высокой степени лесистости и небольшой для Европы плотности населения Западный Виру — это староосвоенный аграрный район, основную часть сельхозугодий которого составляют сенокосы. Своего рода агроландшафтный «бренд» уезда, да и Эстонии в целом, самая типичная черта сельской местности — это аккуратные сенокосы и пастбища, нередко огороженные низкой оградой, совершенно незаметной издали и поэтому никак не сказывающейся на картине местности. Постоянно встречаются разнообразные леса, порой выставочная аккуратность деревьев и земли буквально сбивает с толку: лес это или парк. Наблюдаются полосы леса, разделяющие сельскохозяйственные угодья, иногда можно увидеть и нечто наподобие ленточных редин — очень узкие параллельные линии, заросшие травой и редко стоящими деревьями, разделяющие узкие луговые полосы. Зерновые поля невелики — во всяком случае по сравнению с полями степного Заволжья и Южного Урала. Однако бросаются в глаза не столько скромные размеры полей, сколько их ухоженность и отсутствие признаков сорной растительности. Вместо сорняков на полях попадаются оставленные в неприкосновенности одинокие деревья или валуны.

Обычно, если дорога не проходит через лес, видно какое-нибудь населенное место: либо небольшую деревню, либо ферму, либо хутор (в любом случае аккуратные одноэтажные дома и хозяйственные постройки, производящие впечатление внимательного ухода и благополучия). Встречаются остатки заброшенных хуторов — заросшие лесом квадратные участки, которые, как это ни странно для заброшенного жилища, вносят дополнительное украшение в ландшафт, органично вставая в один ряд с небольшими буграми, крупными валунами и полосами из камней, встречающимися среди сенокосов, пастбищ, полей и по краям лесов. На территории поселений, в том числе городов, этот ряд продолжают валуны, включенные в изгороди, украшающие двор или улицу, полосы и площадки из камней, устроенные около жилищ или в парках.

Пиизонифарм занимает около 850 га разнообразных угодий, из которых для бизонов отведено лишь примерно 10 га пастбищ. Даже при высокой продуктивности травостоев Западного Виру этого недостаточно для двенадцати бизонов, содержащихся на ферме, поэтому их подкармливают сеном с других площадей. Выделенная для бизонов земля — это три приблизительно равных пастбища, на которых они пасутся с мая по октябрь, меняя участки через 10 дней. Одно из них, смежное со зданием, где бизоны могут найти укрытие, выделено для зимнего содержания. Между пастбищами проложен проезд, который соединяет ближайшую сельскую автодорогу и комплекс сооружений, устроенных для обслуживания туристов. К этому же туристическому комплексу примыкает место подкормки и водопоя бизонов, и, судя по степени сбоя травяного покрова, животные значительную часть времени проводят около него.

Очевидно, что при столь незначительном количестве бизонов Пиизонифарм не может функционировать в качестве производителя мяса бизона. К тому же ее хозяин Хиллар Пулк нацелен на рост поголовья, поэтому забой бизона — явление еще более редкое, чем могло бы быть при поддержании столь малочисленного стада, и не обеспечивает постоянное предложение бизонятины даже непосредственно на ферме. Роль бизонов совершенно другая, заключается в привлечении туристов, экологическом просвещении и повышении качества жизни.

Ферма обозначена на туристической карте уезда, на ближайших дорогах имеются указатели с изображением бизона, само стадо и вигвамы видно с дороги, проходящей мимо фермы. Конечно, горожанин может издали и не опознать бизонов, но на помощь приходит ближайший указатель, показывающий поворот к туристическому комплексу, а различимые за полкилометра верхушки вигвамов уже сами по себе готовят к чему-нибудь в духе Дикого Запада.

Когда стадо бизонов держится поблизости к устроенному для них водопою, рядом, но по другую сторону ограды, держатся туристы, а практически сразу за спинами туристов — их легковые автомобили. По-видимому, преобладающая разновидность туриста — это внутренний автотурист, но, судя по гостевой книге, хранящей восторженные отзывы посетителей из-за границы, а также имеющимся сведениям о регулярных автобусных экскурсиях из Санкт-Петербурга, помимо внутреннего эстонского есть и внешний туристы.

На ферме бросается в глаза сближение бизонов и туристов, включая детей до семи лет, на расстояние менее 3 м. Такая близость кажется на первый взгляд весьма опрометчивой, особенно если уважать дикое прошлое «короля прерий»! Тут же вспоминаются рекомендация посетителям ранчо и национальных парков не подходить к бизонам ближе 100 м, статистика ущерба, нанесенного друг другу бизонами и автомобилями (Callenbach, 2000), видеоролики о нападении бизонов на неосторожных американских туристов, рискнувших сблизиться с ними на дороге через какой-нибудь национальный парк. После всей этой информации вид идиллической близости любопытных людей и бизонов поначалу кажется чем-то совершенно невероятным. Невольно присматриваешься к ограде, которая выглядит намного слабее рекомендованной ранчерам прочной изгороди высотой не менее 1,8 м. Ограждение бизоньих пастбищ Пиизонифарм — это всего лишь расставленные через 5–7 м деревянные столбы, на которые натянуто пять горизонтальных рядов обычной не колючей проволоки. Высота столбов около 1,8 м, но они едва ли толще 15 см и, главное, верхний ряд проволоки возвышается над землей примерно на 1,5 м (рис. 18).

^{Рис. 18. «Главный бизон», вожак стада бык Эдвард под пристальным вниманием юного поколения Эстонии. Август 2011 г.}

Как тут не вспомнить встречающиеся в разных источниках замечания, суть которых в том, что сытый и довольный бизон не склонен к побегам? Увиденное на Пиизонифарм позволяет добавить, что такой бизон склонен участвовать в шоу, но об этом позднее. Здесь отметим другое: по уверению Хиллара Пулка, бизон — это спокойное животное.

На туристической карте Западного Виру ферма обозначена как зоопарк, но за зрелище бизонов никакой платы не взимается. Тут предусмотрен совершенно иной порядок облегчения туристического кошелька в обмен на положительные эмоции и личностный рост, для этого построен целый комплекс. Его ядром является «салун», устроенный в добротном каменном здании деревенского типа с двускатной крышей, издали напоминающем помещение для сельскохозяйственной техники. Войдя внутрь него, именуемого на эстонский манер «салоон», посетитель оказывается в уютной хуторской атмосфере полутемного зала. По углам и стенам расположились небольшой бар в стиле Дикого Запада, домашняя коптильня, полки с колбасами, соленьями и вареньями собственного производства и даже своего рода красный уголок с роялем, картинами на бизонью тематику и фотографиями. Разместиться можно за деревянными столами и столиками, среди которых найдутся и длинные для компании из десятка человек, и небольшие.

Этот зал и есть собственно «салун», к нему же можно отнести и веранду, где для желающих принимать пищу на свежем воздухе устроены столы. Но это далеко не все. В «салуне» имеется чайная комната, где любителям этого напитка представлен богатейший выбор, кабинет для приватной беседы, на втором этаже — зал, где в зависимости от потребности можно провести конференцию, сыграть в бильярд, просто разместить десятки посетителей. Там же на втором этаже устроена изолированная от других помещений комната, где можно оставить детей под присмотром сотрудниц фермы. Дети представляют значительную долю посетителей.

Весь комплекс обслуживается местными девушками, которые вместе с хозяином фермы поддерживают уютную хуторскую атмосферу: неофициозную, доброжелательную обстановку семейного отдыха. Здесь можно отойти от городских условностей в спокойной обстановке и в то же время наполнить свой досуг необычными впечатлениями.

Часть первого этажа отведена под довольно крупное помещение, сообщающееся проходом с бизоньим пастбищем (назовем его «бизоний зал»). Выше мужского пояса внутренние стены бизоньего зала сплошь остеклены, что позволяет рассмотреть помещение из «салуна». Несколько столов поставлены сквозь стену и располагаются частично в «салуне», частично — в «бизоньем зале». С бизоньей стороны к каждому столу прибито по железной тарелке. Они используются для шоу «Померяйся силами с бизоном»: кто кого переест за трапезой — человек или бизон.

Нам посчастливилось застать другое шоу. Вожак стада бык Эдвард в очередной раз почувствовав желание пообщаться с сотрудницами фермы, зашел в бизоний зал, но направился не к столам, а к другой внутренней стене, также выходящей в «салун». Там устроена форточка с тем расчетом, чтобы бык мог просунуть голову и заглянуть в нее. Форточку открыли, по другую сторону уже ждала девушка с корзинкой, полной зелени — бизоньим деликатесом. При стечении благодарной публики, особенно малолетней, «главный бизон», будто кинозвезда, под непрекращающиеся щелчки фотоаппаратов принимал угощение из рук молодой европейки, схватывая длинным гибким языком листик за листиком. Возбудившись от положительных эмоций, могучий бычище все время двигал головой, быстро наклоняя ее то в одну сторону, то в. другую. Эти движения и полумрак зала сделали практически невозможным получение фотографий достойного качества. Наконец, насладившись угощением и светским обществом, бык отходит от форточки, немного трется боками о столбы, выпуская остатки возбуждения, и возвращается к своему стаду.

«Салун» со всем его разнообразным наполнением и натуральной пищей из выращенных на ферме продуктов — это еще не все. Рядом устроена небольшая поляна, на которой расставлены вигвамы и сделано кострище. Там проводятся мероприятия в индейском стиле, можно даже переночевать в вигваме. С веранды «салуна» просматривается необычный огород, где вместо грядок овощи растут в засыпанных землей опалубках; можно посидеть в беседке или прогуляться вдоль края пастбищ. Там же, около «салуна», нашелся уголок утонченного созерцателя — небольшой прудик с пленочным дном, обрамленный природными камнями, цветами, травами и кустарником. Подобные украшения жилища, по-видимому, во вкусе жителей Западного Виру. Во всяком случае в Раквере похожие прудики можно встретить во дворах богатых частных домов, а один — с несколько видоизмененным обрамлением, дополненный фонтаном и фонарями, украшает главную площадь города.

Есть на Пиизонифарм еще по крайней мере один уголок созерцателя — каменная клумба, выложенная около вигвамов. На песчаной площадке, частично погрузившись в песок, лежат несколько крупных валунов; с одной из сторон площадка обрамлена камнями поменьше. На песке процветают редко разбросанные куртины прерийных трав, что наводит на мысли о сухих прериях, но в целом это место, как ни странно, больше напоминает о пристрастии жителей Эстонии украшать свои дворы природными валунами. Только не нужно искать здесь противоречий или смешения стилей! Прерийный бизон, бар в стиле Дикого Запада, вигвамы с одной стороны, эстонский прудик, европейские соленья-варенья, эстонская каменная клумба — с другой — это вовсе не противоположности, а элементы одной и той же постоянно развивающейся культуры взаимоотношения европейцев с Землей. И важно здесь не то, что бизон и вигвамы произошли на Великих равнинах, а то, что на их примере европейцы усваивают фундаментальные истины своей европейской цивилизации. Земля — это не враг, с которым надо бороться, и не побежденный сосед, обложенный данью, а древняя жизнь, великий земной организм, частью которого являемся мы. Поэтому мы, как собственный орган великого организма, получаем несмотря ни на что поддержку Земли. Ее зверь — это не «ходячее мясо», а живая часть того же великого организма живой Земли, заслуживающая уважения.

Без еды невозможно выживание, но здоровая пища рождается только «здоровой» страной, населенной уважающими Землю людьми. Питание необходимо для выживания человеческого тела, но полноценная жизнь порожденного Землей человека возможна только на красивой «здоровой» планете.

Подведем некоторые итоги. Благополучие бизоньего стада и процветание бизоноводческой фермы на севере Эстонии лишний раз подтверждают, что бизоноводство осуществимо во влажной стране лугов и лесов далеко за пределами прерий, степей и засушливых земель. Следовательно, природные факторы, хотя и могут вносить определенные сложности, не представляют собой непреодолимое препятствие для бизоноводства, во всяком случае в пределах умеренных широт.

Анализируя данный пример, следует учитывать, что Пиизонифарм никогда не была чисто бизоноводческим предприятием. Данная ферма — это производитель традиционных для Северной Европы видов сельскохозяйственной продукции. Причем сначала она совершила определенные достижения в традиционном сельском хозяйстве, что позволило заняться новой для Эстонии отраслью, требующей значительных капиталовложений, и только тогда на ней появились бизоны. С учетом необходимости весьма значительных затрат, достаточно высокого риска и отсутствия перспектив сверхприбылей от бизоноводства мы предполагаем, что экономические соображения не были ведущими в решении хозяина фермы заняться бизонами.

Как ни сложно поверить в наше меркантильное время в поговорку «Не хлебом единым…», но все-таки она верна. Мы все хотим быть окруженными красивой обстановкой не только внутри своего жилища, но и везде, где часто бываем. Тому служат цветочные клумбы перед домами, архитектура и оформление зданий, разные уличные украшения и даже постоянная уборка улиц. Во всяком случае грязная улица плохо сказывается на нашем настроении даже тогда, когда не причиняет существенных материальных потерь и пройти без сапог все-таки возможно. Разные страны и народы по-своему украшают поселения, велико здесь и различие индивидуальных предпочтений: одни любят выложить во дворе камни, другие сажают цветы, некоторые ставят какую-нибудь необычную изящную поделку или разрисовывают стены.

Скорее всего, потребность в красоте окружающей местности из этого же ряда. Украшение жилищ, дворов и улиц подводит к пониманию искусства, а созерцание красоты окружающей природы и, особенно, деятельное участие в ее поддержании приближают человека к пониманию своего места на Земле. Когда наступает осознание того, что по-настоящему благополучная жизнь — это жизнь в «здоровой» и красивой стране, а не только материальные ценности и приобретаемые за них услуги, когда приходит осознание собственного единства с жизнью на Земле, тогда-то и возникает потребность жить в мире и согласии с этой великой Жизнью. Только в том случае никто не намусорит ни в парке, ни у дороги. И поле будет возделано, и покос ухожен со всей аккуратностью и уважением, а пастбище и лес станут облагораживаться со всей бережностью и тщательностью. Тогда никто не вырежет букву ни на живом дереве, ни на камне.

Осознание единства с жизнью на Земле побуждает сделать для Земли что-нибудь полезное. Пиизонифарм — это необычный для Эстонии результат такого желания, подкрепленного солидными финансовыми возможностями. Необычный и, на наш взгляд, очень удачный результат, дружественный окружающей природе и способствующий приобщению к ней сограждан и гостей страны.

Конечно, рассуждая о примере Пиизонифарм, оказавшемся удачным, мы не можем забыть печальный опыт нанесения вреда окружающей среде из самых благих побуждений, в том числе о пользе для Земли. Так, речь идет о диких зверях, прирученных людьми и утративших способность вернуться к своей естественной жизни. Как степеведы мы не можем не вспомнить о степных участках Центральной России, попавших под заповедный режим. Абсолютная неприкосновенность, которая, казалось бы, должна защитить, повлекла за собой перерождение степных мест в заросли кустарника. Следовательно, чтобы принести Земле пользу одних благих побуждений и средств осуществления задуманного недостаточно. Нужен опыт, позволяющий предвидеть последствия, но главное — осторожность, когда дело доходит до воздействия на саму планету. Ведь даже при самом всестороннем и глубоком знании остается шанс на то, что учтено и предвидено не все, поэтому сначала дело должно ограничиваться минимальными пробами, а не принимать сразу характер великих проектов.

С нашей точки зрения, приобретая бизонов, хозяин Пиизонифарм произвел по отношению к природе Западного Виру малую пробу воздействия ближайшего родственника зубра, жившего там когда-то, имея в распоряжении шесть гектаров пастбищ и минимальное бизонье стадо. Этот опыт был далеко не первым для Европы. В этой части света, известной своим пристальным вниманием к состоянию окружающей среды, бизонов разводят с 1990-х гг. (Bison, 2013).

Вспомнив о риске нанести вред новым начинанием, последуем древнему «Audiatur et altero pars!» (в переводе с латинского: «Следует выслушать и другую сторону!») и не забудем подумать о последствиях бездействия. Что, если бы Хиллар Пулк не решился на свое совершенно новое для Эстонии предприятие? С уверенностью можем сказать — не было бы ни первого опыта эстонского бизоноводства, ни еще одной интересной достопримечательности, привлекающей туристов в Западный Виру, ни еще одного источника радости жизни, ни нескольких дополнительных рабочих мест, ни еще одной великолепной возможности для экологического просвещения юного поколения Эстонии. Да, природа и сельскохозяйственные ландшафты Западного Виру, которые нам посчастливилось застать в благополучном состоянии, скорее всего, пребывали бы в том же благополучии и без бизоньей фермы, но как россиянам нам важно не то, чего мог бы не получить Западный Виру, а то, чего нас лишает наше бездействие.