Книга: Интернет животных. Новый диалог между человеком и природой

Люди, создавшие интернет животных

Даже в самых смелых своих мечтах Александр фон Гумбольдт не мог бы вообразить, что однажды станет возможным разглядеть с высоты каждую китовую акулу. Да и может ли быть такое? Пятнистая кожа китовой акулы напоминает усеянное звездами небо. К тому же у каждой особи свой узор, отличающий ее от остальных. Пятнистый рисунок на туловище акулы имеет то же свойство, что отпечатки пальцев человека. Благодаря этому рисунку акулу можно виртуально идентифицировать. Для этого используются программы, изначально предназначавшиеся для космического телескопа «Хаббл», чтобы отслеживать расположение небесных тел. С помощью этой программы и фотографий, выставленных водолазами в «Фейсбуке», можно идентифицировать любую китовую акулу, а далее следить за ее передвижениями в океане и исследовать жизненные обстоятельства вида, которому грозит исчезновение⁴⁷.

Можно, конечно, задать вопрос: а что это за исследователи такие, если они всю жизнь только и сравнивают в интернете узоры на акульей коже, ловят лягушек и вшивают им передатчики, вместо того чтобы обратиться к самой природе и наблюдать за нею при помощи доступных средств? Что ж, для нас натуралист сохранил свой романтический образ: сидит себе часами в маскировочной палатке, не сходя с места, и с ангельским терпением ждет, когда зверь наконец покажется из чащобы. А тот, кто мудрит с техникой и отслеживает на мониторе красные и синие сигналы, на первый взгляд имеет мало общего с Конрадом Лоренцем, Карлом фон Фришем или Бернхардом Гржимеком. Он, скорее, похож на инженера, чуть ли не на врага природы, на сухого технократа, впрочем дружелюбного по отношению к животным. Но ведь исследователям именно ради такого отношения приходится использовать сегодня совсем не те методы, что всего 20 лет назад.

Звери испытывают все большее давление из-за негативного вмешательства человека в окружающую среду. Речь уже не идет о том, чтобы предоставить их самим себе и мечтать о такой природе, какая тоже существует сама по себе, закрытая для человека, где-нибудь на Амазонке или в горах Непала. Поступать так – большое заблуждение. Человек должен заботиться о диких животных, обеспечивать их существование в окружающей среде, раз уж он сам ее изменяет. А для этого требуются технологии, которые не предоставят зверя случайностям, а будут отслеживать весь его жизненный путь. Итак, новый зоолог использует технику из чистой и безоговорочной любви к животным. Для него техника – средство подлинного сближения. Появлению новой природы предшествует появление нового типа ученого, обладающего иными, нежели естествоиспытатель былых времен, компетенциями и интересами. Для него природа и техника уже не составляют противоположности, он верит, что новый облик природы мы можем создать лишь при помощи новых дисциплин. Тем самым ученый нового образца подкрепляет предположение Гумбольдта о взаимодействии всех природных сил⁴⁸. Александр фон Гумбольдт высказывал эту мысль лишь умозрительно и литературно, вне пределов определенной научной сферы, и для доказательства он не имел ни возможностей, ни инструментов. Зато теперь технические средства, о каких Гумбольдт не мог и мечтать, подтверждают ее и делают наглядной.

Но как можно применить мысль о связи всего живого, владевшую великим ученым, здесь и сейчас? Какие вопросы волновали бы сегодня самого Гумбольдта? По всей вероятности, он обратил бы внимание на следующие факты. Первый – это более глубокое понимание биологического разнообразия планеты, его запаса и взаимосвязей. Второй – связь между людьми и всем опытом животного мира, накопленным в процессе эволюции. Третий – это цифровое сохранение всех видов в виртуальной памяти, в глобальной «биопамяти», что поможет сложиться принципиально новым отношениям между человеком и животным.

Мартин Викельски – это Гумбольдт цифрового мира, прототип исследователя новых времен. Викельски разбирается в авиационной и космической промышленности, в телекоммуникационной технике, равно как и в социальном поведении летучих мышей и фрегатов. Чтобы прочувствовать тот огромный путь, какой проделала зоология за последние 50 лет, следует вспомнить, что Викельски как директор Института орнитологии Макса Планка, расположенного на Боденском озере, является преемником Конрада Лоренца. Этих двух ученых, при всех различиях, объединяет ранний, возникший еще в детстве интерес к природе. Викельски описывает начало пути, приведшего его к интернету животных, так: «Я вырос в маленькой баварской деревеньке и, конечно, всегда поддерживал связь с животными и природой. Мне, мальчику, разрешали выгонять коров моего деда на пастбище, а потом пригонять домой. Сколько себя помню, я был уверен, что выберу профессию, связанную с природой. Желание изучать биологию я почувствовал в пятом или в шестом классе благодаря замечательному учителю, который сумел мне объяснить, почему в 1977 году в Баварию прилетели цапли откуда-то с юга»⁴⁹. Вопросы, волновавшие Мартина Викельски в юности, не перестают занимать его и сегодня: «Как и прежде, я хочу понять, куда улетали ласточки, которых я, 15-летний подросток, окольцевал в хлеву у моего дедушки. Через год они вернулись и вновь обосновались в нашей деревне, причем их было довольно много. Куда они улетают? Что с ними происходит, какие трудности они преодолевают? Это и сегодня одна из самых сложных загадок».

Есть немало причин, почему человек начинает интересоваться животными, но постоянным остается один вопрос их присутствия или отсутствия. Животные переходят с места на место, переселяются, мигрируют. Они всегда в движении, в поисках корма, места для гнезда, места для зимовки. Человеку, для которого они были жизненно важны – например, охотнику или пастуху – следовало разобраться в смысле их передвижений. Вот в чем причина восхищения человека миграциями животных. Мартин Викельски тоже пытается раскрыть тайну, о которой человечество размышляет со времен Аристотеля, но которая до сегодняшнего дня не понята окончательно, поскольку наблюдение за животными происходит случайно и выборочно. Имеющимися средствами невозможно организовать на больших расстояниях беспрерывное слежение за животными, особенно – за такими мелкими, как насекомые или птицы. А ведь именно они составляют внушительную часть животного мира на земном шаре.

Первой попыткой проследить за мигрирующими животными было их кольцевание. За окольцованными животными удавалось следить лучше, в том числе и на значительных расстояниях, но всегда это оказывалось делом случая. Только с появлением техники сеть наблюдения стала более плотной. Важнейшим шагом вперед явилась телеметрия. Викельски убежден: зоологам следует применять все новые и новые технологии, чтобы продвинуться вперед в своих изысканиях. Он пишет: «Техника всегда давала мне ключ для понимания нового. Ребенком я купил себе кассетный магнитофон, тогда это казалось невероятно увлекательным, а позже – микроскоп, чтобы наблюдать за микроорганизмами в воде – например, на озере Вертзее в Верхней Баварии, – и вот так мне открылся совершенно новый биоценоз. Вскоре у меня появилась возможность использовать электронный микроскоп в Баварском водохозяйственном управлении, и там я изучал тонкую структуру диатомовых водорослей и других организмов, что навсегда привязало меня к технике».

Именно поэтому в 2002 году на базе Института Макса Планка по инициативе Викельски было создано сообщество ученых ICARUS (International Cooperation for Animal Research Using Space). Цель международного проекта при участии ведущих космических организаций – создание глобальной системы мониторинга мигрирующих животных мелких видов. Совместная работа миниатюризированных, но мощных передатчиков и приемных антенн в космосе должна обеспечить глобальное наблюдение за передвижениями животных. ICARUS – это прямое продолжение классической телеметрии и одновременно радикальная ее противоположность: «ICARUS как идея возник в дискуссиях с Уильямом Кокраном и Джорджем Свенсоном из Иллинойса, изобретателями телеметрии применительно к диким животным. Было очевидно, что информация об отдельной особи в экологии – наиболее увлекательная информация вообще, но пока еще нет возможностей долгосрочного наблюдения за животными. Исходным пунктом явилась “Сверхбольшая антенная решетка” (Very Large Array, VLA) в Нью-Мексико, где ведется наблюдение за радиоисточниками в космосе. Мы с Джорджем, сидя на лестнице в панамском городе Гамбоа и болтая о слежке за животными, вдруг додумались до идеи наладить радиотелескоп, направленный в обратную сторону, чтобы он смотрел на Землю и улавливал источники радиоизлучения. Из этой идеи родился ICARUS».

Новый исследователь отличается четкой «многозадачностью». Он кропотлив и в малом, и в большом. Он разбирается как в миниатюризации передатчиков, так и в управлении спутниками. Викельски обозначил цель: полностью обновленная коммуникационная структура в будущем поможет нам приблизиться к животным. Трудности создает не только эта задача, но и собственный цех: «Много было проблем. Джордж предсказывал мне, что пройдет не менее 15 лет, пока система заработает. На сегодня она проектируется уже 14 лет. А тогда я в это не верил. Самая большая трудность (была и есть) – убедить коллег, то есть биологов и экологов, что с помощью современных технологий мы действительно совершим прорыв. Все время слышу, что, мол, лучше во всю силу использовать сегодняшние методы, чем создавать новые, безумные».

Как известно, смена парадигмы всегда происходит несколько «безумно». Если сдвигается перспектива и меняется угол зрения, то можно увидеть трещины. Викельски – мыслитель взрывного характера, он вращает традиционные оптические стекла, но никогда не выпускает природу из вида. Смежные науки (например, астрофизика), давно и интенсивно использующие технику, контактов не пугаются: и Европейское космическое агентство (ESA), и Германский центр авиации и космонавтики поддерживают проект как на стадии планирования, так и на стадии реализации. Что отличает естествоиспытателя цифровой эпохи, так это его способность мыслить масштабно. Он не задается изолированными таксономическими вопросами касательно отдельных семейств животных, он видит мир и его природу с высоты птичьего полета. Он и в этом смысле является достойным последователем Александра фон Гумбольдта с космической дальностью его взгляда. Речь уже не идет о том, чтобы исследовать крошечные биотопы и защищать их от нападок цивилизации, речь идет об общем ви?дении природы. В фокусе – намерение создать гармонию природы и общества, найти средства и пути для преодоления разрыва между животными и людьми, решить системную проблему природы, которая возникает, когда человеческое общество и природа существуют как две антагонистические системы. Викельски осознавал эту разобщенность, когда экология начала отделять человека от природы, стилизуя природу под неприкосновенный и романтический образ, который постепенно превращался в воспоминание о самом себе. Но осознавал он также и необходимость заниматься классической охраной природы, чтобы защитить уязвимое жизненное пространство животных многих видов от деструктивной динамики глобального рыночного хозяйства, умеющего разглядеть в природе лишь годный для эксплуатации ресурс. Задача естествоиспытателя XXI века и состоит в том, чтобы стать посредником между двумя полюсами, то есть природной романтикой, с одной стороны, и деструктивной современностью – с другой, и попытаться найти равновесие между ними. Викельски знает, что ему следует идти новыми путями, используя непривычные, даже экспериментальные средства. Но он убежден, что любая проблема может быть решена.

Исключительная специализация и научная целостность объединяются в новую академическую дисциплину, которая стоит на службе общества и во многом напоминает идею Гумбольдта. Назовем ее сетевым исследованием. Гумбольдт поддерживал исключительно развитую сеть контактов, обеспечивавших непрерывный обмен информацией. Он работал одновременно в разных научных областях и часто доверялся опыту профессионалов. Поддерживая молодых ученых, он вводил их идеи в сферу собственных размышлений. Ему удавалось привлекать на свою сторону и политиков, убеждать глав целых государств, находить средства для своих экспедиций. Все эти качества, взятые вместе, дают картину интердисциплинарного подхода, что сегодня как никогда актуально. Ведь это доказывает, что комплексность современной природы может быть понята только мультиперспективно. «Сетевое исследование» заставляет задуматься над самыми неожиданными вопросами, прорывающими границы известного и открывающими новые грани познания. Как молодая кукушка находит Африку без помощи своих родителей? Существует ли в Южной Азии источник вируса гриппа, который водоплавающие птицы приносят в Европу? Какое влияние на разнообразие альпийской флоры оказывает поведение швейцарских коров на горных пастбищах? Как переживают малыши-черепашки первые недели в глубинах океана? Где, когда и почему животные сталкиваются с трудностями, которых не могут преодолеть, и гибнут? Что нам сообщают миграции дроздов об изменении климата? Как можно избежать массового голода в Сахеле, наблюдая за перелетом пестроклювых кукушек?

Природа сама по себе вообще не существует, есть только картина природы, какой видит ее человек, а потому «цифрового натуралиста» можно назвать изобретателем природы заново. Мартин Викельски беспокоится и о том, какую роль будет играть новая, отчасти созданная им самим картина природы, той природы, что говорит с нами, natura dicens. Он видит возможные проблемы и опасности, какие несет с собой вмешательство человека, пусть даже и с добрыми намерениями. Но он соглашается с этой трансформацией, описывая современное отношение к природе как упадок и оскудение. «В будущем мы, люди, вновь вернемся к тесным связям человека и природы, свойственным высоким культурам древности. Я полагаю, ICARUS и общая идея электронной связи с отдельными особями сыграют значительную роль, а интернет животных изменит самые основы сознания человечества вообще. Пользу, которую может принести распределенная сенсорная сеть с высокоинтеллектуальными nodes, то есть животными в качестве узлов сети, сегодня еще невозможно оценить. Это будет революция в понимании жизни на Земле».

И начинается эта революция прямо на пороге дома. Мартин Викельски – фанат кошек. Как же не испробовать на питомце собственное техническое изобретение? «Первыми животными, которых мы снабдили датчиками, были наши кошки. Дома у меня всегда живут кошки, и теперь тоже есть одна. Конечно, время от времени я для эксперимента цепляю к ней передатчик, причем высокочувствительный. Мы же хотим поддерживать связь с кошками, и пусть они нам расскажут, где шатаются по ночам и что увидели в соседском саду».