Книга: Шагреневая кожа Земли: Биосфера-почва-человек

Глава I. Раздумья над бальзаковским шедевром

Глава I. Раздумья над бальзаковским шедевром

Более полутора столетий назад мир обогатился знаменитым творением Оноре де Бальзака — его философским романом «Шагреневая кожа». Как и в любом выдающемся произведении, в романе великого французского писателя за судьбой одного героя отчетливо видны судьбы многих — тех, кто решил взять от жизни больше, чем она вознаграждает сама за честный и терпеливый труд.

Вспомним основную линию сюжета. Молодой человек маркиз Рафаэль де Валантен после трех лет упорных занятий наукой решил не тратить далее жизнь на одинокое искание истины. Он захотел зажить наконец-то на широкую ногу и явить свою оригинальность свету, надеясь, что тот заметит ее и оценит. Но наличные средства были так скудны, что Рафаэль все более и более погружается в долги, а выплыть из бескрайнего долгового моря становится уже невозможно. Несостоявшийся несчастный светский лев решает покончить жизнь самоубийством, но прежде, чем отправить себя в мир иной, он заходит в антикварную лавку. Старик-антиквар, узнав о черном замысле молодого человека, дарит ему чудесный талисман — шагреневую кожу. Таинственные слова, оттиснутые на талисмане, извещали о его назначении:

С недоверием и надеждой принимает Рафаэль дар мудреца-антиквара и при первой же возможности проверяет действенную силу таинственного подарка. Первое же задуманное им желание исполняется, но при этом шагреневая кожа сокращается.

Казалось бы, с этого момента в действиях Рафаэля должен произойти перелом. Ему надо было бы попытаться понять секрет шагрени, угадать, в каком случае она сохраняется в прежнем состоянии или почти не уменьшается. Но нет! Молодой человек продолжает все тот же губительный для него образ жизни. Предупреждения спасшего его старика оказались забытыми. А эти предупреждения звучат как пророчество прожигателям жизни всех времен: «Человек истощает себя безотчетными поступками, из-за них-то и иссякают источники его бытия. Все формы двух причин смерти сводятся к двум глаголам: желать и мочь»; «И что есть безумие, как не безмерность желания или же могущества?»

Как страшно звучат эти слова. Они похожи на приговор многим из нас, а возможно, и всему человечеству, если оно наконец по-настоящему не повернется лицом к грозящей ему основной беде — неуклонному разрушению среды своего обитания.

Достигнув небывалого могущества над природой, стремясь иметь от нее все, что пожелается, люди поставили себя в положение бальзаковского героя, причина трагедии которого — нежелание соразмерить свои хотения с имеющимися возможностями.

Действительно, ведь очень многие из нас — те же Рафаэли Валантены, хотим мы того или нет. Потому что мы хотя, как правило, и за сохранение окружающей среды, но при этом не желаем ограничивать себя в потреблении даров природы. Наши амбиции порой заглушают набат тревоги, который давно и все громче бьют экологи. Поэтому большая часть экологических программ пока остается на бумаге или на словах, а не воплощается на деле. Как и раньше, мы черпаем богатства недр, все чаще задевая ковшом за дно и края подземных кладовых. Как и раньше, мы загрязняем водный и воздушный океан. Как и прежде, мы убиваем и травим ни в чем не повинных наших меньших братьев, число видов которых сокращается с катастрофической скоростью. И что особенно трагично, поскольку это менее всего осознается современным человечеством, мы уничтожаем почвенный покров Земли, который фактически является ее шагреневой кожей, дарованной нам самой матушкой-природой.

Большинство из нас редко задумывается над тем, что само возникновение жизни на Земле и существование развитой биосферы связаны прежде всего с почвенным покровом земного шара. Лесные и травянистые просторы, населенные многоликим миром живых существ, залежи каменного угля, торфа, бокситов, постоянно текущие реки создавались при самом деятельном участии почвы.

А само становление первых земных цивилизаций? Разве оно мыслимо без освоения и успешного использования почвенного богатства? Это в полной мере понимали наши далекие предки, полагая, что из почвы «все возникло» и в нее «все обратится в конце концов» (Ксенофан, VI–V вв. до н. э.).

Современное человечество предпринимает отчаянные попытки осмыслить тяжелейшую экологическую ситуацию, в которой оно оказалось. Ясно, что без такого осмысления не только невозможно успешно пройти по дорогам спасения, но и нельзя даже отыскать их. Известные экоидеологи Печчеи, Маррей Букчин и др. не без основания связывают предотвращение экологической катастрофы не только с экономной тратой природных ресурсов, но и с нравственным очищением людей, с их покаянием перед природой за причиненное зло, с отказом от потребительской психологии вещизма.

Да, реальную жизнь вершат конкретные люди, наделенные вполне конкретной психологией, привычками, знаниями, навыками. И сколько бы мы ни уповали на благородные природозащитные призывы, как бы часто ни пугали людей растущими дырами в озоновом экране, человек будет себя вести так, как его приучили. И потому нравственно-экологическая переоценка ценностей абсолютно необходима. Только тогда люди смогут услышать нарастающий SOS страдающей природы. Большую помощь в том, чтобы мы новыми глазами взглянули на окружающий мир, ощутили надсадно бьющийся пульс измордованной природы, разглядели и познали ее чудесный талисман — шагреневую кожу Земли, может оказать бальзаковский шедевр. Бальзак достоверно и образно рисует два противоположных стиля жизни — духовно-нравственный (или экологически благодатный) и наслажденческо-потребительский (или экологически ущербный).

Посмотрим, какой из обрисованных Бальзаком путей жизни человека приятнее, эффективнее и одновременно выгоднее ныне живущему землянину и его окружающей среде, прежде чем перейти к изложению конкретного природоведческого материала книги. Попытаемся также провести параллель между обращением с шагренью Рафаэля Валантена и тем, как обращается с шагреневой кожей Земли современное человечество.

«Это невозможно!» — вскричал друг Рафаэля, когда тот рассказал ему о подвижнической жизни, которую он вел почти три года, занимаясь наукой и создавая свою теорию воли. И действительно, потомок древнего, но оскудевшего рода был предельно скромен в расходах, когда решил посвятить себя научным изысканиям (экологически благодатному пути). Получив в наследство от разорившегося отца всего тысячу сто франков, он распорядился ими очень экономно.

И более того, Рафаэль Валантен был счастлив, занимаясь наукой в снятой им в Париже дешевенькой мансарде. «Я прожил в этой воздушной гробнице три года, работал день и ночь, не покладая рук, с таким наслаждением, что занятия казались мне прекраснейшим делом человеческой жизни, самым удачным решением ее задачи. В необходимых ученому спокойствии и тишине есть нечто нежное, упоительное, как любовь. Работа мысли, идей, мирная созерцательность науки дарят нам неизъяснимые наслаждения, не поддающиеся описанию, как все то, что связано с деятельностью разума, неприметной для наших внешних чувств».

Напряженный подвижнический труд Валантена был ненапрасным. Разработанная им теория человеческой воли явилась заметным вкладом в науку и получила признание у знатоков. Будущее его как ученого могло сложиться вполне удачно. Тем более что женщина, наделенная всеми чертами совершенства, которой он намеревался посвятить свои достижения, была рядом — ею оказалась Полина — дочь хозяйки дома, где поселился Рафаэль. Но тщеславие и давняя мечта о богатой невесте (прекрасная Полина, увы, была бедна) круто изменили жизнь Валантена. Неожиданно перед ним предстал искуситель в лице прежнего приятеля Растиньяка — завсегдатая модного светского салона. И наш герой не устоял…

Нет нужды передавать постепенное падение Рафаэля. Достаточно констатировать итог его прыжка в свет: неудачная любовь к богатой графине Феодоре, разбитые иллюзии, бессмысленные кутежи, приведшие к огромным расходам, неоплатным долгам и в конечном счете к решению покончить жизнь самоубийством. Но… судьбе угодно было подарить ему шанс на спасение в виде шагреневой кожи.

Читая эту часть романа, где герой владеет волшебным талисманом, так и хочется крикнуть: «Что ты творишь — ведь больше тебя уже ничто не спасет!» И невольно рисуются аналогии между использованием шагрени Рафаэлем и тем, как обращается сегодня современное человечество с шагреневой кожей Земли.

Аналогия первая. Сделавшись обладателем чудесного талисмана, Рафаэль немедленно желает богатой, обеспеченной жизни. И он получает ее, поскольку неожиданно становится наследником многомиллионного состояния умершего дальнего родственника. Но Валантен замечает, что шагрень заметно уменьшилась после осуществления его желания. Теперь ясно, что дни его будут сочтены, если он и дальше будет опрометчиво тратить свой талисман. Однако он не в состоянии обуздать себя и лишь с содроганием следит, как тает и тает шагрень после удовлетворения его очередного желания.

То же происходит сегодня в мире с шагреневой кожей Земли — почвой. Обитатели планеты знают, что земельные ресурсы, удовлетворяющие их основные потребности, подвергаются безжалостной эксплуатации и сильно сокращаются, что чревато катастрофическими изменениями в биосфере. «Так, например, общие потери земель в США от застройки и индустриального использования, по данным Департамента земледелия, в год составляют около 1,4 млн га, из которых 400 тыс. га агрономически ценных. Столько же теряется ежегодно в странах Западной Европы, Китае, СССР, Африке, Австралии. В мире ежегодно утрачивается из биосферы до 20 млн га продуктивных почв. Поверхностный гумусовый горизонт этих территорий уничтожен физически или утрамбован в породу либо закрыт слоем асфальта, лишен жизни и отравлен. Растительность, почвенная фауна, микроорганизмы, биоэнергетика и биогеохимия сведены к минимуму.

Биосфера планеты утратила полностью значительную часть своего биоэнергетического и биогеохимического механизма. Дальше лишать среду нашего обитания главного экологического механизма существования будет слепотой и преступлением перед потомками» (Ковда, 1989, с. 8).

Однако слепота продолжается и положение к лучшему не меняется. Естественно, возникают вопросы: почему это происходит, почему земляне с завидным упорством и роковой методичностью продолжают расправляться со своей жизненной основой, почему призывы и мольбы экологов остаются без должного отклика? Причин, конечно, много. Некоторые весьма важные из них мы попытаемся выявить с помощью бальзаковского шедевра, поскольку он позволяет разглядеть еще одну аналогию — зла и жестокости, сохраняющуюся на планете от поколения к поколению.

Посмотрите, как ведет себя Рафаэль в конфликтной ситуации, в которую попадает по собственной вине на горном курорте. Он понимает, что в затеянной дуэли если он будет стрелять в противника, то убьет его, чем сильно сократит и без того недолгие дни оставшейся ему жизни. И тем не менее ради удовлетворения своего тщеславия он делает очередной безумный шаг. «Рафаэль, выстрелив наудачу, попал противнику в сердце и, не обращая внимания на то, что молодой человек упал, быстро вытащил шагреневую кожу, чтобы проверить, сколько стоила ему жизнь человека. Талисман был не больше дубового листочка».

А чем отличается человечество в этом вопросе от своего сына Валантена? Как показывает история, люди все время воевали, расплачиваясь за это слишком дорогой ценой. За 5 тыс. лет было всего 290 мирных лет и 15 тыс. больших и малых войн, унесших жизнь 4 млрд человек (Окружающая среда…, 1986).

А во что обходились и обходятся война и подготовка к ней? Например, подсчеты показывают, что если бы каким-то чудом удалось народам мира договориться и хотя бы 10–12 часов в день один раз в году не тратить деньги на вооружение, а сэкономленную сумму потратить на борьбу с малярией, от которой сегодня страдает более 1 млрд человек в 70 странах мира, то, как полагают медики, это тяжелейшее заболевание можно было бы полностью ликвидировать. Но положение существенно не меняется или меняется с трудом. Военно-промышленный монстр все еще продолжает изматывать человечество и пожирать его жизненно необходимые ресурсы. «Миллиарды и триллионы долларов, рублей, марок, йен, франков тратятся в мире не на охрану биосферы, а на новые виды вооружения, на военные конфликты, на военную индустрию, на военное хозяйство и военное обучение миллионов солдат… Разрушающее влияние современного милитаризма на биосферу планеты, на экологию человека и его здоровье и психику бесспорно» (Ковда, 1990, с. 7).

Где же выход? Неужели все так безнадежно? Такой вопрос вставал перед ищущим спасения героем Бальзака. Аналогичная проблема волнует миллионы ныне живущих обитателей Земли.

А выход, оказывается, есть. Но мимо него прошел Рафаэль Валантен, и в сторону от спасения пока шествуют миллиарды землян.

Видя, как неумолимо уменьшается талисман, какие только отчаянные шаги не предпринимает погибающий юноша. Он пытается увеличить площадь талисмана, расплющивая его под могучим гидравлическим прессом. Пробует воздействовать на шагрень химическими реактивами. Стремится подавить в себе желания, ведя одинокую, замкнутую жизнь в надежде впасть в анабиоз и одновременно усыпить шагрень, лишив ее способности сокращаться. Но все безрезультатно. Прихоти и желания полностью подавить не удается. Шагрень неумолимо тает.

И лишь в одном случае шагрень не изменилась в размере. Рафаэль загадал, чтобы ставшая богатой Полина полюбила его. «„Хочу, чтобы Полина любила меня!“ — вскричал он наутро, с невыразимой тоской глядя на талисман. Кожа не двинулась — казалось, она утратила способность сокращаться. Она, конечно, не могла осуществить уже осуществленного желания». И действительно, Полина, полюбив Валантена еще в период его увлечения наукой, продолжала все это время хранить к нему глубокое чувство. И Рафаэль воспылал ответным чувством, узнав, что Полина стала баронессой и что отец ее вернулся из Индии не только с титулом барона, но и с немалыми миллионами.

Казалось, самая заветная мечта осуществилась — сам богат, невеста богата. Красивая жизнь наконец-то наступила. Живи и радуйся, радуйся и живи! Но талисман неумолим — он не прощает тщеславия.

Тогда в чем же спасение Валантена? Получается, что выхода для него нет и сопоставление судьбы бальзаковского индивидуума с судьбой ныне живущих землян неуместно? Да, так вполне могут резюмировать скептики и пессимисты. Но позвольте все же с ними не согласиться.

Как и следует ожидать от гениального писателя, Бальзак не подносит на блюдечке готовые рецепты на спасение. Их необходимо извлечь самим читателям из материала книги. А этот материал наглядно свидетельствует, что спасение для Рафаэля (а следовательно, и для нас с вами) имеет место быть. Самый первый прием спасения — не попадать вообще в гиблую ситуацию. Ну а ежели все-таки попал, то поначалу собери всю доступную информацию о проблеме и постарайся ее решать, ориентируясь на самые главные ценности человеческого бытия. Они всегда были, есть и останутся непреходящими и взаимосвязанными. Эти ценности — любовь и познание, очень емко выраженные в стихах географа и поэта Ю.К. Ефремова: «Люблю и знаю, знаю и люблю, и тем полней люблю, чем глубже знаю». И самое главное, человек, как правило, появляется на свет с глубокой врожденной потребностью к познанию и настоящей любви. И если бы Рафаэль именно на них сделал ставку, то ему вообще не потребовалось бы пользоваться талисманом.

Какие же экологические параллели с только что сказанным можно провести?

Главный вывод, который напрашивается, — это исключительная важность умения в любом деле (а в экологии тем более) выбрать верное направление действий, взять правильный тон.

Но основная беда наша, как правило, заключается в неумении выбрать верное направление движения, в тугодумстве при поиске корректного решения задачи. Это в полной мере относится к проблеме взаимоотношений человека и окружающей среды.

Уже долгое время люди не могут определиться, как относиться к природе — как к справедливой матери человечества или как к слепой стихии, которую надо непременно преодолеть и видоизменять. За последние годы в обществе обозначилось движение за сохранение естественной природной среды, созданной длительной эволюцией планеты. Однако, как выясняется, среди ученых такой подход не принимается безоговорочно. Так, Ю.В. Олейников в работе «Экологические проблемы НТР. Социально-философский анализ» (1989) приходит к выводу, что общество должно выйти на новый этап развития, когда оно искусственно обеспечит экологические условия своего существования за счет косного вещества. При этом природное окружение человека может изменяться в широких пределах, вплоть до полного преобразования географической оболочки и биосферы Земли.

Вот вам и умозаключение! Значит, природа все-таки глупа, биосфера — примитив, не удовлетворяющий все возрастающих потребностей двуногого создания?

Тем, кто призывает к очередной переделке естественной среды обитания, не мешает лишний раз взглянуть, до чего мы допеределывались. И кроме того, явно невредно ознакомиться с тем, во что обойдется человечеству замена биосферы искусственной средой жизни. Например, В.Г. Горшков (1987) пишет, что поколениям, не пожелавшим спасти биосферу и прекратить ее дальнейшее разрушение (выдаваемое нередко за преобразование), придется взять на себя функцию по сохранению замкнутости круговоротов вещества в окружающей среде, на что должно расходоваться более 90 % общего энергопотребления.

Так что полное преобразование биосферы в непонятно какую сферу не просто неразумно, но еще и невыгодно, а по существу, губительно для царя природы. И при выборе пути, по которому шествовать далее человечеству, у здравомыслящего его представителя двух мнений быть не может. Шагать нам надо всем только дорогой согласия с природой, дорогой бережной траты дарованных нам естественных ресурсов, тропой любви и глубокого познания окружающего нас мира.

Ориентация на гармонию наших отношений с окружающей средой ясно выражена А.А. Гореловым: «Природу нельзя воспринимать как кладовую, из которой человек черпает в неограниченном количестве то, что ему необходимо, а возвращает отходы своей деятельности, до которых ему нет дела. Природа, конечно, не храм, которым остается лишь восторгаться, но и не только мастерская, а источник физической и духовной жизни человека, непреходящая ценность, имеющая для человеческого существования решающее значение» (1987, с. 28).

Многое нужно изменить в реальной практике нашего существования, в нашей индивидуальной и общественной психологии. Слишком долгое время она была подчинена в основном идее борьбы за существование. Но пришло время других ориентиров, о которых говорил еще В.В. Докучаев: «В мире царствует, к счастью, не один закон великого Дарвина — закон борьбы за существование, но действует и другой, противоположный закон — любви, содружества, сопомощи…» (1949, с. 325).

И этот закон необходимо распространить прежде всего на наши взаимоотношения с природой, в особенности с шагреневой кожей Земли, по-настоящему еще не оцененной, не ухоженной, не обласканной. Об этом метко высказался К. Чапек: «Человек, в сущности, совершенно не думает о том, что у него под ногами. Всегда мечется, как бешеный, и самое большее — взглянет, как прекрасны облака у него над головой, или горизонт вдали, или чудесные синие горы. И ни разу не поглядит себе под ноги, не похвалит: какая прекрасная почва!» (1961, с. 154).

Но тот же самый человек преображается, когда проявляет заботу хотя бы о маленьком клочке земли. «Надо иметь садик величиной с ладонь, надо иметь хоть одну клумбочку, чтобы понять, что у тебя под ногами. Тогда, голубчик, ты понял бы, что облака не так разнообразны, прекрасны и грозны, как земля, по которой ты ходишь. Тогда научился бы различать почву кислую, вязкую, глинистую, холодную, каменистую, засоренную. Тогда узнал бы, что персть бывает воздушная, как пирог, теплая, легкая, вкусная, как хлеб, и назвал бы ее прекрасной, как называешь женщин или облака» (Чапек, 1961, с. 155).

И, подытоживая сказанное выше, хотелось бы еще раз подчеркнуть, что один из важнейших принципов, на которых должна строиться жизнь человека, — это полноценное знание законов жизни естественной среды его обитания, где весьма ответственное и почетное место занимает почва — шагреневая кожа Земли.