Книга: В интернете кто-то неправ!

Семья — это про детей!

Семья — это про детей!

Насколько счастливы и успешны дети, растущие в однополых семьях? Исследований, призванных ответить на этот вопрос, проведено довольно много — правда, подавляющее большинство из них касается лесбийских семей, а не семей геев, потому что в них в принципе чаще бывают дети. Результаты не всегда однозначные, но в целом скорее благоприятные для однополых семей. Еще в 2005 году Американская психологическая ассоциация опубликовала отчет, обобщающий результаты более чем сотни исследований [30]. В нем говорится, что дети с однополыми родителями — кто бы мог подумать! — в большей степени, чем дети из обычных семей, рискуют столкнуться с непониманием и насмешками со стороны сверстников. Однако в целом у них все равно не возникает проблем с тем, чтобы завести себе друзей (а в более старшем возрасте — возлюбленных); взросление в однополой семье не влияет на их гендерную идентичность и сексуальную ориентацию; отношения с родителями у подростков не менее теплые и доверительные, чем в традиционных семьях.

При оценке качества жизни детей из однополых семей всегда возникает важный вопрос: «А кто контрольная группа?» Действительно, когда мы сравниваем среднестатистические гетеросексуальные пары со среднестатистическими гомосексуальными, то в некоторых исследованиях обнаруживается, что первый вариант более благоприятен для ребенка — хотя бы за счет большей правовой защищенности и общественного признания обычной семьи. Однако уже при сравнении с семьей, где присутствует только один родитель, преимущество скорее на стороне однополой пары. А уж если говорить о детских домах, преимущество семьи абсолютно любого состава становится совершенно очевидным.

Данные американской переписи населения 2000 года позволили стэнфордскому социологу Майклу Розенфилду выявить учеников, которые были старше своих одноклассников [31]. Наиболее вероятная, по его данным, причина такой ситуации — что ребенок в какой-то момент не справился с программой и был оставлен на второй год. В США эта мера применяется намного активнее, чем в России (во всяком случае, так было во времена президентства Клинтона, который выступал против перетягивания школьников в следующий класс, когда они к нему еще не готовы), и поэтому даже среди детей, чьи мама и папа женаты, нашлось 6,8% отставших от школьной программы. В семьях лесбиянок или геев ситуация, действительно, была хуже: там на второй год оставались 9,5 и 9,7% детей соответственно. Для детей, растущих у матерей-одиночек, этот показатель составил 11,1%, а для детей, растущих у отцов-одиночек, — 11,4%. Дети, живущие в приютах, не справлялись со школьной программой в 34,4% случаев. Дети, которых взяли под временную опеку[68], — в 20,6% случаев. Усыновленные — в 10,6%. Цифры говорят сами за себя, но можно добавить, что, по данным исследователей Института Уильямса (он занимается гендерными исследованиями и входит в состав Калифорнийского университета), однополые семьи весьма активно усыновляют детей в тех штатах, где законодательство это позволяет (то есть теперь уже, видимо, по всей Америке), причем более склонны забирать из приютов сложных детей, например инвалидов [32].

В любой спорной области — вы уже наблюдали это на примере прививок или ГМО — обязательно есть какая-нибудь Одна Научная Статья, на которую очень активно ссылается широкая публика в контексте «Смотрите, смотрите, ученый тоже с нами!». При этом если почитать первоисточник, то обычно выясняется, что там все далеко не так гладко, как в десятках пересказов на популярных сайтах. Есть такая статья и у ярых противников однополых браков. Написал ее в 2012 году социолог Марк Регнерус из Техасского университета. В соответствии с популярными пересказами, эта статья сообщает нам, что дети из однополых семей принципиально менее благополучны по нескольким десяткам параметров: чаще курят табак и траву, чаще изменяют супругам, чаще сидят без работы, чаще впадают в депрессию и чаще смотрят телевизор (так в первоисточнике). Вокруг исследования был большой и интересный скандал, в том числе с выявлением источников сказочно щедрого финансирования, но на самом деле нам нет нужды переходить на личности, вполне достаточно почитать исходный текст [33]. Тогда мы узнаем, что там сравниваются восемь разных типов семей. Первая, контрольная группа опрошенных — люди, которые с рождения и до совершеннолетия жили с родными родителями. Вторая — люди, у чьей матери был роман с женщиной. В принципе. Когда-нибудь. Независимо от всех остальных обстоятельств — что за роман, насколько продолжительный, когда, знал ли о нем ребенок хоть что-нибудь, пока был маленьким. Третья — люди, у отца которых был когда-нибудь какой-нибудь роман с мужчиной. Группы 4, 5, 6, 7 и 8 — это усыновленные дети, развод родителей, жизнь с мачехой или отчимом, жизнь с матерью или отцом-одиночкой и «все остальные случаи». Люди, отнесенные к каждой из этих групп, заполняли длинный опросник с разнообразными утверждениями, описывающими их качество жизни («в последнюю неделю мне было грустно»; «отношения с моим партнером делают меня счастливым»), а кроме того, их жизнь оценивалась по нескольким десяткам параметров; некоторые я упомянула выше. После этого автор составил таблицы, в которых заботливо выделил жирным шрифтом все те отдельные параметры, по которым люди хотя бы в какой-нибудь из групп 2–8 оказались хуже, чем в контрольной, с обычными родителями. Как вы, наверное, уже догадались, таких параметров нашлось немало, потому что это опять история про множественные сравнения. Когда у вас есть много-много признаков, по которым вы сравниваете людей, невозможно не найти хоть какие-нибудь, по которым любые произвольно выбранные группы будут статистически достоверно отличаться, даже если вы первоначально делили их, допустим, по признаку «в имени есть буква С» — «все остальные люди». Ну и важно отметить, что это исследование вообще ничего не говорит об однополых семьях. Первоисточник сообщает, что в течение хотя бы трех лет жили с матерью и ее партнершей 23% опрошенных «детей из однополых семей». В следующей группе 2% опрошенных детей жили с отцом и его партнером по крайней мере три года. То есть нам говорят, что детям вредно жить в семье двух геев, потому что нашли группу, которая по некоторым параметрам хуже некоторой другой группы, и вот в ней 2% детей именно так и жили. Круто, правда? С некоторой натяжкой это исследование позволяет утверждать, что счастливый устойчивый брак лучше для ребенка, чем метания родителей туда-сюда; но вот о том, какого пола должны быть партнеры в этом браке, на основании исследования Регнеруса нельзя сказать ничего. Оно просто не ставило такую исследовательскую задачу, иначе надо было бы сравнивать группы людей, отобранные по совершенно другим критериям.

Когда мы разговариваем о детях, растущих в однополых семьях, возникает еще один важный вопрос: а может ли пара геев или лесбиянок завести своего собственного, общего ребенка? На сегодняшний день, при нынешнем уровне развития репродуктивных технологий, ответ «да» может относиться только к паре лесбиянок, причем им все равно необходим донорский сперматозоид. Имеется в виду, что одна из женщин предоставляет свою яйцеклетку, а вторая вынашивает ребенка [34]. Технически эта процедура не очень сильно отличается от обычного ЭКО, основные сложности связаны с правовым статусом обеих матерей. Лидер в развитии этой методики — Испания, в которой однополые браки уже с 2005 года считаются полностью эквивалентными бракам между мужчиной и женщиной, в том числе и во всем, что касается родительских прав.

Война полов

Гораздо более туманны перспективы создания генетически общего ребенка однополых родителей. Такие мышата уже получены: от двух матерей [35] — еще в 2004 году, от двух отцов [36] — в 2010-м. Но в обоих случаях исследователи работали с эмбриональными стволовыми клетками, то есть одна из мышей-родителей сама в тот момент была эмбрионом. Необходимость такого усложнения была продиктована геномным импринтингом: дело в том, что в настоящих яйцеклетках и сперматозоидах взрослых мышей (и людей) гены работают неодинаково, одни выключены в половых клетках мужчин, другие выключены в половых клетках женщин. Грубо говоря, это война полов: гены отцовского происхождения стремятся вырастить для своего потомства плаценту покрупнее, а гены материнского происхождения стараются как-то ограничивать аппетиты потомства [37].

Все это мило и увлекательно, пока существует равновесие. При грубом механическом слиянии генетического материала двух сперматозоидов или двух яйцеклеток это равновесие нарушится, и эмбрион не сможет развиваться нормально. Здесь необходимы технологии управления включением и выключением генов. Они в принципе тоже интенсивно исследуются (потому что нужны для лечения многих болезней), но это действительно длинная история. Когда я написала в фейсбуке, что однополые семьи смогут заводить генетически общих детей лет через 20, ко мне в комментарии пришли старшие товарищи, эволюционист и генетик, и синхронно возмутились: «Не через 20, а по крайней мере через 30!», а случившийся там же эмбриолог выказал опасения, что эти дети все равно будут менее здоровыми, чем обыкновенные, а раз так, то технология не будет разрешена. Я думаю, что тогда ее доработают и разрешат через 40 лет. Или через 50. Мне в любом случае вряд ли будет актуально, а вот гипотетический сын-гей, которым меня так часто пугают добропорядочные граждане, если что, сможет воспользоваться.