Книга: Четырехкрылые корсары

Глава 24

Глава 24

О филантах в стеклянных лабиринтах, а также о внутренних часах и внутреннем компасе ос

В те самые годы, когда Тинберген с помощниками вели опыты и наблюдения, расследуя штурманские способности и таланты пчелиного волка в Голландии, на другом полушарии, в окрестностях Буффало, что вблизи Нью-Йорка, те же вопросы изучал доктор Эдвард Джордж Рейнгард. В его книге «Чары ос» не одна страница посвящена рассказу о лётном, точнее, стартовом поведении распространенного в США Филантус гиббозус. Тинберген изучал филантов в лабиринтах из различных посадочных вех. Рейнгард испытывал своих в лабиринтах стеклянных, но, как и Тинберген, изменял обстановку над ходом в момент, когда филант, вернувшись с добычей, уходил в подземелье.

Американский филант провиантирует свои норки пчелами-галиктами. В раскопанных за годы работы филантовых гнездах Рейнгард нашел зажаленных пчел двадцати двух видов. Внешне они были очень несхожие: от 3-миллиметровых мини-пчелок до нормальных сантиметровых, разноформенных, разноконтурных, по-разному окрашенных — коричневые, рыжие, окаймленные желтым, опоясанные белым, отливающие металлом, черно-лаковые, золотые с прозеленью, опушенные густым волосом, в хитине, по-разному скульптурированном… Но всё — галикты. Точнее, двадцать один вид галиктов и только один вид другого рода. «Это подлинно соперник ученых-апидологов! восхищался Рейнгард, перефразировав замечание Фабра. — «Филанты демонстрируют удивительный талант систематика». Он добавил, впрочем, что, возможно, все объясняется проще: Филантус гиббозус и его жертвы — пчелы-галикты — посещают одни и те же цветы. Однако, признавал Рейнгард, «мы не знаем ведь, что здесь причина и что следствие…».

Схематическое изображение описываемого в этой главе опыта Э. Д. Рейнгарда. Пунктиром и стрелками показан путь осы Филантус гиббозус, распространенной в США и выкармливающей расплод пчелами-галиктами. В подписях под четырьмя рисунками показаны порядковые номера выходов подопытного филанта из гнезда.

Филантус гиббозус собирает в свои норки обязательно галиктов, хотя в опытах личинок удается выращивать на разной диете, значит, решают в данном случае не гастрономические потребности расплода ос, а одинаковость анатомической организации жертв. Просто американскому филанту легче, удобнее, так сказать, сподручнее, точнее, споджальнее расправляться со всеми видами многоликого рода галиктов. Так-то так, но мы все равно не двигаемся с места. Нам по-прежнему не известно, почему гиббозус представляет в конечном счете галиктоеда, и только. Впрочем, пока безнадежно углубляться в этот лабиринт законных вопросов.

В подписи к фотографии, сделанной с помощью сверхмикроскопа (см. стр. 157), показан был вытянутый над левым сложным глазом осы усик — антенна. Здесь помещаются сделанные с разным увеличением снимки того участки головной капсулы, от которого отходят основания обоих усиков. Увеличение в 50, 100 и 200 раз.

Помните, у  М. В. Ломоносова: «Открылась бездна звезд полна. Звездам числа нет, бездне — дна»? Эти строки приходят на ум, когда рассматриваешь сделанные с помощью сверхмикроскопа фотоснимки поверхности усика, велика ли вся оса? А ее усик? Но вот что обнаруживают здесь увеличения. Слева направо вверху — увеличения в 500 и 1000 риз, внизу — в 2000 и 5000 раз… Все эти волоски-сенсиллы, обонятельные ямки и бугорки имеют свое назначение, помогают осам в лётных рейсах.

Последим-ка лучше за филантом, роющим ход в будущее гнездо. Длина тела насекомого — один сантиметр, коридор-шахта, ведущая к ячеям, где укладывается провиант, может быть и полметра. От тупого, нижнего конца коридора ответвляются еще 10–12 ходов в норки-ячеи. Общая масса песка, удаляемого осой для сооружения этих катакомб, более чем в полторы тысячи раз превышает вес самого строителя.

Много ли это? Все познается в сравнении: возможно ли человеку среднего веса и ничем, кроме собственных рук, не оснащенному выбросить сотню тонн песка, причем за считанные десятки минут?

Итак, филант зарывается в песок, исчезает в коридоре, добирается в подземелье до очередной ячеи-норки, примащивает доставленную с цветков пчелу.

Пока он примащивает ее, доктор Рейнгард устанавливает там, где гиббозус ушел в песок, небольшую стеклянную воронку — место приземления окружается прозрачным конусом с полой трубкой (А) на конце. Поверх маленькой воронки надевается полностью покрывающая ее широкой частью вторая воронка средних размеров, тоже с полой трубкой (Б) на конце. На среднюю таким же образом надевается самая большая, и тоже с полой трубкой (В) на конце. В течение нескольких секунд вокруг хода в гнездо вырастает насквозь просматриваемый трехслойный стеклянный лабиринт из трех конусов со свободно входящими одна в другую полыми трубками А, Б, В.

Но прежним опытам мы знаем, как ведет себя филант, выбравшийся из гнезда и обнаруживший, прежде чем отправиться в следующий рейс, что наземная обстановка изменилась. В таких случаях оса знакомится с новыми условиями, потом поднимается в воздух, кружа в ориентировочном полете.

Однако стеклянные лабиринты сразу выбрасывали филантов за параметры обычного. Они не могли покинуть площадки, хотя их органы зрения говорили: ничто не изменилось, но каждая попытка взлететь обрывалась чем-то преграждавшим путь вверх и в стороны. Филант пешим ходом кружил по площадке, всюду натыкаясь на холодную, гладкую, лишенную запаха, прозрачную стену.

Наконец он подрыл песок под преградой — внутренней воронкой, но все равно не вышел из плена, а оказался еще теснее зажат с двух сторон невидимыми, неуязвимыми гладкими стенками, которые теперь не давали ему и крыльями шевельнуть.

Все кончилось неожиданно. Филант прекратил попытки взлететь, и между двух стеклянных стенок внутренней (внизу) и средней (сверху) воронок по-прежнему пешим ходом поднялся, проследовал сквозь полую трубку (Б), затем следующую (В) и, оказавшись на свободе, расправил крылья, взлетел и долго кружил над площадкой, на которой ничего нового, может, и не мог увидеть.

Стеклянный лабиринт был тут же убран, и, когда филант вернулся с охоты, он без помех унес свою галикту в подземелье. Но как только оса скрылась в песке, три воронки были установлены на старое место, одна над другой.

На этот раз филант, выйдя для нового полета и обнаружив себя в плену, гораздо быстрее отказался от попыток взлететь под внутренней воронкой. Он подрыл ее края, продолжил тоннель далее, прошел под краем второй (средней) воронки, продолжил тоннель еще, прошел под краем внешней, самой большой, и, оказавшись на свободе, взвился и принялся кружить.

Он имел все основания протирать себе на лету глаза и недоумевать: «Что за чертовщина там происходит?»

Но это был филант и недоумевать не мог. Покружив, он улетел. Процедура со снятием трехслойного стеклянного лабиринта во время отлучки филанта для охоты и с установкой его на место после возвращения повторялась еще много раз. И филант тоже исправно повторял маневр, прокладывая тоннель под краями трех воронок. Только однажды, попытавшись ограничиться подкопом под край внутренней воронки, он вновь оказался зажат стеклянными стенками и, пешим ходом поднявшись вверх, через трубки Б и В вышел на волю. Зато все последующие выходы — в нору подумать, что оса разобралась в ситуации, оказались самыми простыми. Охотница выбиралась из гнезда, недолго бегала в окаймленном стеклом круге, затем поднималась по внутренней стенке внутренней воронки через полую трубку А в трубку Б, отсюда в полую трубку В… В общем, уходила в рейс кратчайшим путем.

Можно сказать, филант демонстрировал усвоенный урок, пример научения, пример поведения, усовершенствованного применительно к обстоятельствам.

На осах многих общественных видов веспа давно установлено, что с момента выхода из ячеи в виде-закончившего развитие имаго и до последнего сокращения брюшка, которым сопровождается дыхание насекомого, оно всю жизнь учится, постоянно накапливает опыт, совершенствует выполняемые операции.

Рейнгард показал, что способны научаться также и одиночные осы.