Книга: Хозяйство и общество: очерки понимающей социологии

§ 3. Социальное отношение

§ 3. Социальное отношение

Социальным «отношением» называется поведение нескольких лиц при том, что действие каждого из них по смыслу обусловливает действия других и ориентируется на эту взаимообусловленность. Поэтому социальное отношение состоит полностью и исключительно в вероятности осмысленного хода социального действия независимо от того, на чем основывается эта вероятность.

   1. Определяющим критерием здесь является хотя бы минимум взаимной ориентированности действующих лиц друг на друга. Содержательно это может быть что угодно: борьба, вражда, любовь, дружба, пиетет, обмен, соблюдение либо нарушение договоренности, экономическое, эротическое или любое другое соперничество, сословная, национальная или классовая общность (если только она порождает социальное действие, чем предполагается нечто большее, чем просто факт наличия общих черт, речь об этом пойдет ниже). Так что понятие само по себе ничего не говорит о том, имеет ли место солидарность действующих или, наоборот, ее противоположность.

   2. Смысл здесь — это не нормативно «правильный» или метафизически «истинный», а всегда эмпирический, подразумеваемый участниками смысл действия в конкретном случае, в среднем для ряда случаев или в сконструированном «чистом» типе. Социальное отношение (даже если имеются в виду такие социальные образования, как, например, государство, церковь, товарищество, брак и т. д.) состоит только и исключительно в вероятности того, что происходило, происходит или произойдет действие, которое демонстрирует взаимную смысловую обусловленность поведения участников. Это нужно повторять и повторять, чтобы избежать «овеществления» этих понятий. Например, государство в социологическом смысле перестает существовать, если исчезла вероятность реализации определенных видов осмысленно ориентированного социального действия. Эта вероятность может быть и очень большой, и исчезающе малой. Но лишь в том смысле и в той мере, в какой она действительно существовала или существует, также существовало или существует и соответствующее социальное отношение. Никакого другого ясного смысла невозможно вывести из суждения о том, что, например, какое-то «государство» существует или перестало существовать.

   3. Вышесказанное не означает, что ориентирующиеся друг на друга участники в конкретном случае вкладывают в социальное отношение один и тот же смысл или усваивают одну и ту же установку, и что, следовательно, в этом смысле существует взаимность. «Дружба», «любовь», «благоговение», «верность договору», «патриотизм», проявляемые одной стороной, могут столкнуться с совершенно иными установками другой. Это означает, что участники вкладывают в свои действия разный смысл, и в этой мере социальное отношение оказывается с обеих сторон объективно односторонним. Но и тогда оно является отношением, ибо действующий предполагает (может быть, даже совсем или частью ошибочно) наличие у партнера определенной установки по отношению к нему (действующему) и ориентирует на это ожидание свои поступки, что может иметь — и чаще всего имеет — последствия для хода действия и формирования отношения. Объективно двусторонним отношение оказывается в случае, когда взаимные ожидания участников приблизительно «соответствуют» друг другу, когда, например, установка ребенка в отношении отца примерно соответствует установке отца в отношении ребенка (т. е. тому, чего может ожидать от ребенка конкретный, средний или типичный отец). Социальное отношение, основанное на полной взаимности установок, в действительности предельный случай. Отсутствие же двусторонности — в соответствии с нашей терминологией — исключает существование социального отношения только, когда его следствием становится фактическое отсутствие взаимной соотнесенности двустороннего действия. Здесь, как всегда в реальности, правилом являются всякого рода переходные случаи.

   4. Социальное отношение может иметь преходящий характер или ориентироваться на долгосрочную перспективу, т. е. на возможность постоянного возвращения соответствующего значимого и потому ожидаемого поведения. Во избежание ошибочных представлений нужно еще раз повторить, что только наличие большей или меньшей вероятности того, что будет иметь место соответствующее по смыслу поведение, и означает существование социального отношения. Существование (в прошлом или настоящем) дружбы или государства означает лишь то, что мы (наблюдающие) считаем, будто имеется или имелась вероятность осуществления на основе сложившихся установок определенных людей неких действий, очевидно соответствующих некоему усредненному подразумеваемому смыслу (см. выше, п. 2), и ничего более. Для юридического рассмотрения всегда важно знать, значимо или незначимо определенное правовое положение, и, соответственно, существует или не существует определенное правоотношение. Для социологического рассмотрения такая альтернатива не имеет смысла.

   5. Смысловое содержание социального отношения может меняться: например, политическое отношение из общности интересов превращается в их столкновение. Тогда говорить ли о возникновении нового отношения или об обретении старым нового смысла — вопрос только терминологической целесообразности и степени преемственности в изменении. Но смысл может частично оставаться постоянным, а частично изменяться.

   6. Смысловое содержание, устойчиво конституирующее социальное отношение, может быть выражено в виде максим, которым в среднем или приблизительно следуют участники, того же ожидающие от партнеров. Чем рациональнее (в смысле целевой или ценностной рациональности) ориентировано действие, тем скорее возможно формулирование таких максим. В эротических и вообще аффективных (например, благочестивых) отношениях возможность рационального формулирования подразумеваемого смысла действия, естественно, гораздо ниже, чем, скажем, в деловых отношениях, закрепленных контрактом.

   7. Смысловое содержание социального отношения может быть согласовано путем взаимной договоренности. Это означает, что участники дают обещания касательно своего будущего поведения по отношению друг к другу или вообще. Каждый из них, если он размышляет рационально, полагается обычно, хотя и с разной степенью уверенности, на то, что другой будет ориентировать свое действие на смысл договоренности, как он сам (первый) его понимает. Сам он ориентирует свое действие на это ожидание частью целерационально (в меру свойственной ему сознательной лояльности), частью ценностно-рационально, т. е. исходя из чувства долга, заставляющего держаться заключенного соглашения в соответствии с подразумеваемым им самим смыслом. Пока это все, подробнее см. далее, § 9 и 13 данной главы.