Книга: Растения. Параллельный мир

Происхождение высших растений

<<< Назад
Вперед >>>

Происхождение высших растений

Читаю одну из многочисленных ныне Энциклопедий — «Происхождение жизни на Земле». Цитирую:

«Как вышли на сушу первые организмы? Можно предположить, что атмосферные катаклизмы, сильные приливы и отливы, землетрясения выбрасывали из воды водоросли и другие морские растения. Они „поняли“, что на суше больше света для фотосинтеза и постепенно приспособились к новой среде обитания».

Сильно! По мысли автора этого умозаключения, если организм «выбросить» куда-нибудь, то он там посмотрит по сторонам, «поймёт», как хорошо на новом месте, и тут же там освоится. Так и подмывает посоветовать автору надеть плавки и пожить пару недель подо льдом в каком-нибудь озерце. А потом взглянуть, как он там «постепенно приспособился». Можно и продолжить логический ряд. Например, так: те крокодилы, которые жили в ветреных местностях, часто ураганами поднимались в воздух. Там они, поняв, что сверху всё гораздо лучше видно, тут же отрастили крылья и начали парить над родным болотом. Так и появились на белом свете крылатые рептилии.

Но если серьёзно, то я привёл эту цитату не для того, чтобы поиздеваться над незадачливым автором «Происхождения жизни на Земле», а для того, чтобы начать разговор о проблеме выхода растений на сушу. Дело в том, что первые известные нам наземные растения отличались от своих вероятных предков, водорослей, гораздо больше, чем наш воображаемый летающий крокодил от реального.

И так просто «выйти из воды» они не могли. Должны были пройти миллионы или даже десятки миллионов лет для образования тех приспособлений, которые позволили растениям освоить совершенно чуждую им среду — сушу. Формирование новых сложных органов и тканей не могло произойти «вдруг». Но тогда мы должны были бы знать какие-то переходные формы, какие-то виды, обладающие хотя бы частью тех свойств, которые свойственны высшим растениям. Проблема в том, что таких видов мы не знаем. Более того, если высшие растения вышли из воды, то все переходные формы должны были бы жить как раз на мелководье и, следовательно, благополучно попасть в захоронения и сохраниться в ископаемом виде. Но, несмотря на то, что мелководные морские отложения силура и девона изучены относительно неплохо, там мы находим лишь водоросли и псилофиты. Ничего «среднего»!

Надо отметить, что я совсем не хочу присоединиться к отряду тех людей, что хором твердят об отсутствии «переходных форм» по любому поводу. Нет, переходных форм найдено уже очень много. Есть многочисленные «мостики» между рыбами и амфибиями, пресмыкающимися и млекопитающими, между обезьяной и человеком. Даже между голо- и покрытосеменными, если и не сам мост, то, по крайней мере, следы от старых свай различить можно. Но вот между водорослями и высшими растениями ничего подобного нет. Как так могло произойти?

Очень интересную гипотезу выдвинул в своё время С. В. Мейен. Он предположил, что те растения, которых мы принимаем за первых обитателей суши, вовсе таковыми не являются. Что псилофиты (проптеридофиты по Мейену) — это растения, которые вернулись в воду с суши, подобно тому, как вернулись в неё китообразные. Если так, то это значит, что остатки действительно первых наземных растений должны находиться в более древних отложениях. Например, ордовика или даже кембрия.


Рис. 16. Отпечатки проблематичных организмов, напоминающие остатки высших растений: а — Boiophyton (бойофитон) и б — Aldonophyton (алданофитон). По Мейену.

Такие находки действительно есть, и они очень напоминают отпечатки обрывков небольших, толщиной несколько миллиметров, стеблей плауновидных. Наиболее известные из них — это Bojophyton pragense из морских отложений ордовика Чехии (рис. 16, а) и раннекембрийский Aldanophyton, найденный на северо-востоке нашей страны (рис. 16, б). Бойофитон пражский был описан чешским учёным И. Обргелом, а алданофитон — советским палеоботаником А. Н. Криштофовичем. К сожалению, даже после тщательных исследований, учёные не признали эти ископаемые достоверными остатками высших растений. Для прояснения вопроса с алданофитоном даже была организована конференция в Новосибирске. Очень авторитетные палеоботаники изучали образцы всеми доступными тогда методами. Какой же был сделан вывод? По меткому определению Мейена «заключение было единодушным: алданофит — это неизвестно что». Но есть и другие находки. В породах ордовикского возраста в 60-х годах прошлого века чешскими и польскими палеонтологами были найдены остатки растений, также напоминающие своим обликом плауновидные. Это роды Krejciella, Musciphyton и Hepaticaephyton. Совсем недавно, на берегу реки Волхов, в ордовикских известняках, российским палеоботаником С. В. Наугольных были найдены образцы, очень похожие на остатки высшего растения. Они представляют собой отпечатки небольших неветвящихся побегов с одиночными округлыми спорангиями на концах. Это растение получило название Volkhoviella primitivo.

Вот как описывает сам первооткрыватель волховиеллы свою находку: «В один из дней, отбирая образцы для последующего изучения, я вдруг заметил на поверхности небольшого куска известняка, расколовшегося под ударом молотка, странные образования. Сам известняк содержал фрагменты панцирей крупных трилобитов вида Xenasaphus devexus Eichwald, образовывавших моновидовые скопления в пограничных отложениях валимской и вельской свит. Однако на головном панцире ксеназафуса, находившегося в моих руках, располагалось нечто совершенно удивительное.

К нему прикреплялись два небольших тёмно-коричневых побега длиной около 5 мм и шириной до 0,5 мм, с эллиптическими вздутиями на верхушке. При внимательном исследовании находки оказалось, что ткани, их слагающие, неоднородны. У побегов были плотные наружные покровы, а сами побеги и верхушечные образования имели неясные спирально расположенные бороздки и утолщения.

Внешне, как по общему облику, так и по размерам, загадочные остатки очень напоминали побеги тортиликаулиса (Tortilicaulis offaenus Edwards et al.) — примитивного спорового растения из группы риниофитов, описанного в 1994 г. группой английских палеоботаников, возглавляемой Дайаной Эдвардс и Джоном Ричардсоном, известными специалистами по первым наземным растениям. Однако остатки тортиликаулиса они обнаружили в нижнедевонских отложениях, а моё загадочное растение было найдено в среднеордовикских. Значит, их разделяло не менее чем 60 млн. лет…».

Да, действительно, количество находок остатков ордовикских наземных (или почти наземных) растений увеличивается, но пока, к сожалению, плохая сохранность всех этих остатков не позволяет с уверенностью говорить о появлении высших растений в ордовике и, тем более, в кембрии. Поэтому факт остаётся фактом — пока самые древние несомненные остатки высших растений датируются второй половиной силурийского периода.

Но, может быть, просто стоит очень тщательно поискать в более древних отложениях, которые формировались на материках? Да, считается, что они «мёртвые», то есть, что в них нет остатков организмов. Но ведь ещё совсем недавно считалось, что и докембрийские отложения не содержат остатков жизни. «Кембрийский взрыв», «великая скелетная революция» — вот как называли (и называют сейчас) события, происходившие в истории развития морских животных в начале кембрийского периода. Сколько учёных ломали голову над тем, почему же так внезапно в осадочных породах появляются разнообразные организмы с твёрдыми покровами тела. Все были настолько уверены, что в более древних породах таких животных нет, что… их там и не искали. Лишь в конце XX века выяснили, что и докембрийские морские известняки местами буквально «нафаршированы» остатками раковин и других скелетных элементов древних животных. Правда, они значительно мельче кембрийских, но всё равно ясно, что ни о какой «революции» речи быть не может.

Или вот ещё довольно интересная загадка. На фото 38 изображён кусок кварцита, возраст которого превышает миллиард лет. Обломки этой породы довольно часто встречаются в Подмосковье, куда они были «доставлены» ледником с Балтийского щита. Считается, что в те времена на Земле не существовало ещё многоклеточных организмов. Тогда чей же это отпечаток?

Может быть, и с остатками первых растений суши положение обстоит подобным образом? И высшие растения живут на Земле гораздо дольше, чем мы предполагаем сейчас?

Вспомните упоминавшийся уже раньше нематофитон. Этот организм уже научился защищать себя от высыхания прочной непроницаемой кожицей. И весьма вероятно, что столь гигантская форма наземной водоросли (конечно, в том случае, если это водоросль) не появилась на свет сразу в своём фантастически неправдоподобном виде, а имела гораздо более скромных по размеру, но тоже сухопутных, предков. Правда, если судить по самым последним исследованиям, нематофитон — это лишайник. Гигантский лишайник с вертикально стоящими выростами — подециями. Трудно представить себе эдакую восьмиметровую кладонию с метровой толщины «ножкой» среди низкорослых псилофитов. Но если это не так, и нематофитон — всё же гриб, а грибы питаются, как известно, мёртвой органикой, то мы должны признать, что слой отмершей растительности на суше уже был вполне достаточен для питания такого колосса. А значит, уже существовала плодородная почва с большим количеством, как говорят садоводы, перегноя. А останками каких существ она была сформирована?


Фото 38. Отпечаток неопределённого организма на шокшинском кварците, превратившемся в камень песке древнего (миллиард лет!) пляжа.

Как представляется автору, в пользу того, что остатки первых высших растений должны находиться не в морских, а в континентальных (то есть пресноводных) отложениях, говорит ещё и то, что современные высшие растения практически не живут в морской воде. Мхи сегодня не селятся даже на прибрежных, солёных от брызг морского прибоя, скалах. Плауновидные, хвощи и папоротники не переносят морской воды. То же самое можно сказать и о голосеменных растениях. Лишь три рода покрытосеменных (некоторые ботаники насчитывают только два рода с 13-ю видами) живут в море. Всего три рода по сравнению со всем остальным многообразием высших растений! Конечно, можно возразить, что существуют мангровые леса с деревьями, корни которых постоянно погружены в морскую воду. Есть и галофиты — растения солончаков. Но эти существа выработали в процессе эволюции приспособления, избавляющие их организмы от излишней соли. Соль для них — не благо, а враг, с которым они научились бороться. Это растения, вытесненные конкурентами в неблагоприятные условия в процессе борьбы за существование.

Здесь уместно провести параллель с миром животных и вспомнить ещё один необъяснённый до сих пор феномен. Насекомые, самый многочисленный класс живых существ на Земле, которые, казалось бы, прочно освоили и заселили все уголки планеты, в том числе и пресноводные водоёмы, совершенно не встречаются в морях и океанах. А ведь насекомые и высшие растения с момента их возникновения и до сих пор живут и развиваются на Земле в очень тесном взаимодействии друг с другом. Это взаимодействие, пожалуй, можно даже назвать симбиозом. Случайно ли такое совпадение их «точек зрения» на жизнь в морской среде? Как утверждает известная поговорка: «случайностей не бывает, бывают непознанные закономерности».

Несомненно, что в тесной связи с решением вопроса о возникновении высших растений находится вопрос о появлении у первых растений суши устьиц. Наличие устьиц, как мы уже говорили, является одной из отличительных черт высших растений. И, возможно, поняв, как и из чего возникли эти сложнейшие специализированные органы, мы поймём, от какого предка и как образовались и сами высшие растения. К сожалению, пока наука не нашла решения этой проблемы. Гипотез, объясняющих происхождение устьиц, было предложено немало. Так, например, индийский палеоботаник Д. Д. Пант считал, что устьица — это видоизменённые побеги. На сегодняшний день наиболее правдоподобной автору представляется версия, выводящая эти органы газообмена из половых органов некоторых водорослей — гаметангиев, в которых содержатся женские и мужские половые клетки. Действительно, строение гаметангия напоминает строение устьица. Если же гаметангий по каким-либо причинам стерилизуется, то есть лишается половых клеток, то сходство становится ещё разительнее. Но есть в этой гипотезе одна трудность. Половые органы, как мы с вами уже знаем, — отличительная черта гаметофитов высших растений. То есть, если мы видим, что растительный организм несёт на себе половые органы, то мы делаем однозначный вывод — это гаметофит (фото 39). А устьица — характерная черта спорофита. Правда, они были обнаружены и на гаметофитах некоторых высших растений, например, у Psilotum nudum (псилота голого). Но всё же, устьица на гаметофите — это, скорее, исключение из правил. Итак, предположим, что устьица есть видоизменённые гаметангии. Тогда почему же их нет у гаметофитов, и почему они есть у спорофитов?

Для того чтобы объяснить это явное несоответствие, можно предложить следующую гипотезу. Возможно, что первые высшие растения ещё не были разделены на гаметофит и спорофит. Это разделение могло произойти позже, уже после выхода растений на сушу. Другими словами, может статься, что первые наземные растения несли как половые органы, так и спорангии на одной особи. Являлись гаметофитом и спорофитом «в одном лице». Такие организмы — не фантастика, они известны у многих водорослей и носят название гаметоспорофитов. Подтверждением этой гипотезы могло бы стать древнее высшее растение, на котором бы были обнаружены и органы полового, и органы бесполого размножения. В этой связи вспоминается давний спор палеоботаников об одном из видов девонского рода Rhynia. Некоторые, очень авторитетные учёные, с уверенностью заявляют, что Rhynia gwynnevaughanii — гаметофит, так как на ней обнаружены образования, крайне похожие на половые органы. Другие, не менее заслуженные, доказывают со всей очевидностью, что это растение — спорофит, и что оно несло на концах своих побегов спорангии со спорами.


Фото 39. Печёночный мох Morshantio geteromorpho (Маршанция многообразная). Хорошо видны высокие женские подставки — выросты слоевища, на которых находятся женские половые органы. Подмосковье.

Ещё один непонятный факт, касающийся проблемы происхождения высших растений, подбросил молекулярно-генетический анализ. Если верить результатам, полученным этим методом при сравнении цепочек ДНК некоторых растений, то надо признать, что высшие растения — потомки мхов… Правда, надо заметить, что молекулярно-генетический анализ — метод очень трудоёмкий и требующий затрат большого количества времени и сил. Поэтому, как правило, он проводится не полностью, а «по сокращённой программе». А в таких случаях крайне велика вероятность ошибок, а то и просто подтасовок.

Что ж, к сожалению, пока всё то, что мы можем рассказать о появлении высших растений — лишь гипотезы. Нужны факты, новые материалы, новые находки. Только с их помощью можно ответить на вопросы о том, как и когда первые растения вышли на сушу, какими они были. И ответы на эти вопросы обязательно будут.

<<< Назад
Вперед >>>

Генерация: 5.628. Запросов К БД/Cache: 3 / 0
Вверх Вниз