Книга: Роман с бабочками

Глава 7 Истории любви

<<< Назад
Вперед >>>

Глава 7

Истории любви

Где-нибудь в Европе — допустим, во Франции, — самец семелы замечает пленительный (в его представлении) силуэт: почти квадратный прямоугольник, перемещающийся в воздухе рывками. Для самцов этого вида окраска потенциальной подруги непринципиальна. Правда, наибольший энтузиазм вызывают красный или черный цвета. Иногда силуэт действительно принадлежит самке семелы — коричневато-черной бабочке с узором крыльев, который делает ее незаметной на фоне голой земли. В других случаях чарующий силуэт — всего лишь лист дерева, крупная пчела или обрывок бумаги. Но всякий раз самец семелы кидается в погоню, полный надежд.

Если объект вожделения не перышко, а самка, и если самка готова к спариванию, она приземлится. Самец следует ее примеру и усаживается «лицом» к ней. Он весь трепещет. Дергает усиками. Раздвигает — точнее, распускает крылья. Распластывает усики по земле. Изгибает тельце «в изящном поклоне» (по выражению некоторых энтомологов) и накрывает усики самки своими передними крыльями. Посыпает рецепторы на ее усиках химическим феромоном, который даже ученые называют «порошком любви».

Затем самец пытается коснуться тела самки своим брюшком. Если «порошок любви» сработал, она поднимет крылья и расслабится. (Если же она не желает спариваться, то напряжет мускулы и быстро-быстро захлопает крыльями.) Две створки (или защелки) на теле самца раздвигаются, чтобы обнажить его пенис, а заодно сдавить брюшко самки таким образом, чтобы ее половые органы также обнажились и стали досягаемы.

Чтобы вставить надлежащий мужской орган в надлежащий женский, требуется несколько секунд. Пара, прочно сцепленная между собой, остается на месте около часа.

Парусник главк патрулирует лесную тропинку, или сырую низину в долине, или речной берег. Он жаждет любви. Он непременно посещает самые привлекательные в округе цветы, но главным образом интересуется теми деревьями и кустарниками, которые памятны ему с детства, теми растениями, на которых он кормился, когда был гусеницей. Около них непременно должны быть самки — и те, что недавно вывелись из куколок, и те, кто ищет подходящее место для откладывания яиц.

Для поисков партнерши самцы бабочек используют две основных тактики: либо прочесывают местность, либо сидят и ждут, пока подруга прилетит сама. Если кормовые растения в окрестностях найти легко, самцы предпочитают странствия — ведь путешествуя легко найти и самок. Если кормовые растения сильно разбросаны по местности или встречаются редко, самец предпочитает застолбить за собой определенную территорию, которую он защищает от других самцов (например, это может быть заметное издали цветущее дерево), и ждать, пока самка отыщет его самостоятельно. Иногда самцы защищают от соперников и определенный участок кормовых растений или источник нектара. Виды приспосабливаются к местным условиям. Приспосабливаются и отдельные особи.


Совокупление самца и самки семелы

Такие «любители вершин», как парусник поликсен, считают, что лучшая точка — самая высокая. Они агрессивно отгоняют самцов своего вида. Для бабочек, которым свойственно территориальное поведение, часто характерны полеты по спиральным траекториям: один самец подныривает под другого и набирает высоту (кстати, такая же стратегия используется для того, чтобы подобраться к самке спереди). Второй самец в ответ проделывает то же самое… Так они и летят, поднимаясь все выше. У некоторых видов самцы имеют обыкновение яростно кидаться друг на друга. Другие используют звуковое оружие: например, семелы издают крыльями громкий, впечатляющий шум. Но занять территорию первым — это еще не значит победить. Возможно, все равно придется уступить агрессору, если тот крупнее, опытнее или настойчивее.

Некоторые самцы проводят на своем участке всю жизнь. Другие кочуют: день здесь, день там, от королевства к королевству, из битвы в битву.

Парусник главк прочесывает местность, высматривая, не мелькнет ли где милое желтое крыло. Возможно, его также возбуждают черные полоски, или череда голубых крапинок на нижней стороне крыла, или красная клякса у хвоста. Самцу приходится напоминать себе, что некоторые самки главка окрашены в темные тона в подражание несъедобным филенорам. Порой самец, не узнав в этих самках представительниц своего вида, пролетает мимо. И как же потом жалеет об этом.

Как и все самцы главка, он вышел из хризалиды раньше, чем самка, на много дней раньше. Благодаря этому он успел разработать наилучший маршрут патрулирования и оптимальный график посещения нектарных растений и луж. Лужи нужны главку для важного дела. Самцы собираются в сыром месте, желательно там, где имеется моча или экскременты. Точно пьянчуги у стойки бара, они жадно сосут из грязи ценные минералы и соли, а иногда и аминокислоты. Если земля, содержащая питательные вещества, подсохла, главк срыгивает на нее жидкость. Земля размокает, и главк втягивает сырую взвесь хоботком. Если ему по-настоящему посчастливится, он угостится влажными фекалиями. Или, возможно, падалью.

Однако главное занятие самца — это ждать.

Ожидание Ее. Ожидание любви. Ожидание судьбы.

Найдя избранницу, самец примется взволнованно метаться в воздухе. Начнет метаться и она. Вокруг распространится аромат сладостных феромонов. Даже проходящий мимо человек вдруг остановится, начнет принюхиваться. Жимолость? Лаванда? Жасмин? Эволюция сделала феромоны бабочек похожими на манящие запахи цветов, что сулят вкусное угощение и хмельное питье (ведь растения тоже привлекают насекомых ради продолжения рода). А мы, в свою очередь, давно уже завладели цветочными ароматами, заимствовали их для наших духов и одеколонов, усиливаем с их помощью наши собственные влечения.

Бабочки приземляются. И вот — соитие. В том, что касается техники совокупления, у самцов парусника есть одно преимущество: на их гениталиях, как мы уже знаем, имеются участки, реагирующие на освещенность. Когда самец занимает правильную позу относительно самки, на клетки этих участков перестает падать свет, и самец заключает, что можно приступать к следующему этапу.

Самец передает свою сперму в толстостенном мешочке, состоящем в основном из белков, которые он накопил в бытность гусеницей, а также питательных веществ, извлеченных из нектара и грязи. Этот мешок называется сперматофор («носитель спермы») и может составлять от четырех до восьми процентов от общего веса самца. Питаясь этим свадебным даром, самка поддерживает в себе силы, пока ищет место для кладки. У некоторых видов белки сперматофора повышают плодовитость самки. Чем массивнее подарок, тем лучше: тем дольше самке не захочется совокупляться вновь. Значит, повышаются шансы именно этого самца: его сперма будет использована, прежде чем ее заменит семя преемника. У бабочек преимущество отдается самой свежей сперме; кто кончил последним, становится первым.

Сперматофор — единственная инвестиция самца главка в благосостояние потомства. Некоторые бабочки делают для своих отпрысков гораздо больше. Самец репницы передает им химикат, которым самка спрыскивает яйца при их движении по яйцекладу. Этот феромон запрещает другим самкам откладывать яйца рядом. Дескать, эта еда зарезервирована только для гусениц определенного самца.

Самец главка отцепляется от самки. Но оставляет ей еще один подарок — оставляет в ее гениталиях маленькую пробку. Не хочет, чтобы она совокуплялась вновь. Генитальные пробки используются многими видами. Их величина и эффективность различны. В конце концов пробка потеряется или сломается. Предполагают, что самка главка может выдернуть ее и сама.

Данаида королева внешне похожа и на монарха, и на ленточника архиппа. Все эти виды имеют черно-оранжевую предупредительную окраску. Эта взаимная мимикрия ясно сигнализирует: «Все три вида невкусные». Птица, попробовавшая расклевать несъедобного монарха, тут же вспоминает свои неприятные ощущения, едва замечает невкусного ленточника архиппа или королеву. Это сходство помогает королеве выжить, но самцы уже не могут полагаться только на зрение, когда ищут самок своего вида. Для видов, защищающих свою жизнь при помощи мимикрии, химические сигналы намного важнее, чем визуальные. Система этих сигналов очень сложна: они несут информацию не только о половой и видовой принадлежности, но и о возрасте, физическом состоянии и предыдущих совокуплениях.

Знакомства

№ 24: Мужчина ищет женщину, 23–35 лет, без домашних животных, без паразитов, любовь к детям и нектару обязательна.

Для начала самцу королевы нужен одеколон. Ингредиенты для его синтеза имеются в сухих листьях определенных растений, содержащих алкалоиды. Самец королевы срыгивает на листок и жадно высасывает получившуюся жидкость: теперь она обогащена алкалоидами, которые высвобождаются при распаде тканей растения. Ученым доводилось наблюдать, как бабочки царапают здоровые листья растений, чтобы спровоцировать процесс отмирания. Экспериментальным путем установлено, что у самцов, которых не подпускают к таким растениям, возникают проблемы со спариванием. В полевых условиях можно видеть целые стаи монархов и королев, расталкивающих друг друга, чтобы занять местечко поудобнее на сломанной ветке с засохшими листьями.

Гусеницы некоторых видов извлекают из растений алкалоиды и накапливают их в своих телах: превратившись в бабочек, они останутся несъедобными или ядовитыми для хищников.

Однако королевам и монархам еще нужнее другие токсины: карденолиды — яды, действующие на сердце. Их можно найти в растениях семейства молочайных. Самцы королевы используют токсичные алкалоиды для синтеза феромона, который издали влечет, манит к ним благосклонно настроенных самок. Этот феромон самец держит наготове, в удобной железе на заднем крыле.

У самцов королевы есть также органы, именуемые кисточками. В обычном состоянии кисточки втянуты в брюшко. Увидев самку, самец опускает кисточки в железу у себя на заднем крыле и набирает на них пахучее вещество собственного производства. Затем устремляется вслед за самкой, подлетает под нее, обгоняет — и, вытянув кисточки, осыпает «приворотным зельем». Чем больше алкалоидов «принял» самец, тем более приятным кажется самке его запах, тем громче сигнал: «Я здоров, я могуч, я припас хороший свадебный подарок».

В букет химических веществ, содержащихся в секрете самца, входит также ингибитор, побуждающий самку прервать полет, и клей (он нужен, чтобы порошок приставал к усикам самки). Если самец совершает свои ухаживания в воздухе, самка приземляется. Самец продолжает трясти кисточками: если самка согласна, она складывает крылья и позволяет самцу приблизиться к ее брюшку. Он прижимается к ней, касается ее усиков. Они совокупляются.

Если самка отвергает самца, она часто бьет крыльями. Самец настойчиво пытается спикировать на нее, заставляя вновь подняться в воздух, и, когда она вспархивает, повторяет ритуал ухаживания с самого начала. Иногда — но не обязательно — со второй попытки самец все-таки добивается успеха.

Как только половые органы сцепляются, самец взлетает, неся на себе самку. Это так называемый постбрачный полет. Пара может оставаться вместе довольно долго — до восьми часов. Для этих полетов самец предпочитает более укромные места.

У некоторых видов все наоборот — более крупные самки несут на себе самцов. Иногда после спаривания самка летает, волоча за собой по воздуху беспомощно свисающего партнера, пытаясь от него отделаться, — только вот органы никак не расцепляются.

Во время совокупления самец передает самке свою сперму в сперматофоре, содержащем также алкалоиды, ранее извлеченные из растений. Возможно, самка использует эти вещества, чтобы сделать свое тело еще более ядовитым, либо насыщает ими яйца, чтобы уберечь потомство.

За свою жизнь самка королевы спаривается максимум пятнадцать раз. Она делает несколько кладок, оплодотворенных разными самцами.

Пусть самцы возьмут на себя хотя бы сбор алкалоидов: у самок и так дел невпроворот.

Монархи не столь галантны. У их самцов кисточки слишком малы, чтобы очаровывать самок своим ароматом. Монархи обычно зимуют большими колониями и, проснувшись от спячки, незамедлительно приступают к спариванию. Самок в колонии предостаточно, а риск нечаянно совокупиться с представительницей чужого вида невелик. Вместо долгого ухаживания монарх берет подругу на абордаж в воздухе: наваливается на нее и заставляет совершить посадку. На земле он касается самки своими усиками, та смиряется со своим уделом, и самец возносит ее в воздух.

Мириам Ротшильд называет монарха «тираном», а его поведение — «ярчайшим примером мужского шовинизма в царстве животных».

В дни, когда монархи рьяно спариваются, можно наблюдать, что они пьют много росы. Их сперматофор может содержать девяносто процентов воды и составлять до десяти процентов от общего веса самца; чем крупнее и влажнее сперматофор, тем дольше самка будет протестовать против последующих совокуплений с другими самцами.

Знакомства

№ 189: Мужчина, характер властный, ищет женщину любого возраста для интимных отношений с элементами ролевой игры. Любовь к полетам обязательна.

«Занимайтесь любовью, а не войной!» Но иногда любовь и война — одно и то же. У большинства видов бабочек самка может предотвратить изнасилование, подняв брюшко в позе несогласия, — иначе говоря, сама контролирует доступ к своим половым органам. Однако у некоторых видов изнасилования случаются нередко, а есть даже виды, для которых это норма. Самцы Heliconius charitonia из семейства геликонид сторожат страстоцветы, на которых окукливаются гусеницы. Эти самцы находят куколок женского пола по запаху, регулярно инспектируют их и устраиваются на ветках так, чтобы перехватить юную самку, как только она выйдет из хризалиды.

А точнее, накануне выхода из хризалиды.

Самцы борются за право первым пробить оболочку куколки и вставить в отверстие свой половой орган. Самцы покрупнее пристраиваются сверху прямо на куколку. Другие носятся вокруг и тоже пытаются сесть на нее. У некоторых геликонид самка спаривается единственный раз в жизни — при вышеописанных обстоятельствах (у других видов семейства она может спариваться и позднее). Иногда самцы травмируют самку при изнасиловании, и она умирает.

Вероятно, практика спаривания с куколками возникла в малочисленных популяциях, где самцы отчаянно прочесывают местность в поисках неоплодотворенных самок. Один самец повысил свои шансы, обнаружив куколку и подождав около нее. Спаривание с куколками стало, так сказать, чем-то вроде превентивного удара. Некоторые самцы геликонид совокупляются и с куколками других видов. Хотя это и родственные виды, межвидовое спаривание кончается смертью самки. Возможно, такое поведение призвано уменьшить число конкурентов, претендующих на кормовые растения, — потомков других самцов.

Аполлоны тоже с подругами не миндальничают. Самцы ловят самок в воздухе или захватывают в плен на земле. Девственницы прячутся в траве, но их отыскивают по запаху. Самкой аполлона легко овладеть насильно, поскольку половые органы у нее расположены снаружи туловища. После спаривания самец выделяет и приклеивает к брюшку самки специальную структуру под названием сфрагис, этакий «пояс целомудрия». Сфрагис прочнее и устроен гораздо более замысловато, чем крохотная генитальная пробка. Он задуман так, чтобы самка проносила его всю жизнь. Сфрагис страшно обременяет самку: тяжелый, неуклюжий, мешает откладывать яйца… Среди дневных бабочек только один процент видов использует это крайнее средство.

За оплодотворенными самками самцы аполлона гоняются не менее рьяно, чем за девственницами. Молодая оплодотворенная самка пытается спастись бегством, а когда ее все же настигают, сопротивляется. Самка постарше ведет себя более пассивно — замирает на месте и ждет, пока самец пытается содрать с нее сфрагис. У многих самок брюшко покрыто шрамами — острый, как игла, пенис самца иногда соскальзывает и ранит их.

Почти у всех аполлонов сфрагис представляет собой пустотелый широкий предмет, слишком большой и гладкий, чтобы за него было можно ухватиться; у некоторых видов он дополнен поясом с двумя острыми выступами, искривленными на манер рогов. В большинстве случаев попытки снять сфрагис проваливаются, хотя иногда какому-нибудь самцу удается приподнять эту штуковину, точно домкратом. Можно снять и деформированный сфрагис — изделие пожилого самца, у которого ресурсы на исходе, — либо совсем свежий, еще не успевший затвердеть. Поставив специальный опыт, экспериментаторы подсчитали, что пять процентов самок аполлона все же были вторично оплодотворены.

Между сфрагисом (поясом целомудрия) и сперматофором (свадебным даром) есть нечто общее — оба они поступают непосредственно из организма самца. У видов, использующих сфрагис, сперматофоры довольно жалкие; собственно, самцам уже и не обязательно тратить силы на изготовление сперматофора, поскольку их самки все равно больше не способны отвергать самцов, двигая брюшком или запрещая доступ к своим внутренним органам. Самцы больше не видят необходимости старательно ухаживать и дарить ценные подарки.

Почему же самки позволяют, чтобы с ними так обходились? Точнее, почему эволюция предпочла самок с внешними половыми органами, самок, которых легко насиловать и «запирать на замок», предотвращая дальнейшее спаривание?

Самки в целом стремятся к повторному спариванию. Так они получают больше ресурсов для своих яиц: новую сперму взамен истощенной или испорченной, а может быть, им посчастливится встретить носителя более ценных генов. В любом случае от разных самцов они получат более широкий ассортимент различных генов, что обеспечивает повышенную изменчивость потомства: ему будет легче адаптироваться к постоянно меняющимся условиям жизни. Спаривание — процесс утомительный и даже самоубийственный. Но ради блага своих яиц, ради выживания своего потомства, ради продолжения своего рода самки спариваются вновь и вновь.

Самцы в целом не хотят, чтобы самки спаривались повторно, поскольку новая сперма получает преимущества над их собственной. Самцы пытаются предотвратить повторное спаривание самок, формируя эволюционным путем более эффективные генитальные пробки, или предлагая подругам более крупные сперматофоры, или обоими способами сразу.

Виды бабочек, использующие сфрагис, происходят, вероятно, от видов, где самцы когда-то изготавливали крупный сперматофор и эффективную пробку. Но в ходе дальнейшей конкурентной борьбы между собой самцы научились удалять чужие пробки. А у самок развились внешние половые органы, которые самцам не так легко закупорить, зато другим самцам проще откупорить.

Тогда самцы и «придумали» сфрагис — образование, которое со временем становилось все более прочным и замысловатым.

Заодно самцы обзавелись набором инструментов для удаления некачественного или незавершенного сфрагиса. Мужские гениталии у этих видов снабжены «стамесками», которыми можно поддеть сфрагис, и большими «тисками», имеют заостренные кончики. Самцы вида, который предпочитает не ухаживать, а овладевать силой, могут также иметь одиночный гипертрофированный коготь, которым они цепляют самку. Мембраны крыльев у обоих полов обычно отличаются удивительной прочностью — они ведь должны выдерживать ожесточенные брачные сражения.

Подытожим. Появление эффективных генитальных пробок повлекло за собой перемещение женских половых органов на поверхность тела. Это повысило шансы самок на повторное спаривание, но обусловило целый ряд адаптивных реакций со стороны самцов. В результате — насильственное совокупление и сфрагис.

По крайней мере, такова вполне правдоподобная версия произошедшего, восстановленная Бертом Орром из Гриффитского университета в австралийском штате Квинсленд.

Я рада, что хоть кто-то может это объяснить.

— В моей жизни был период, — признается Берт, — когда бабочки давали мне все, что я в иных обстоятельствах стал бы искать в искусстве, литературе, религии или романтической любви. Бабочки — это красота. Бабочки — это целеустремленность и осмысленность. Им сопутствует особая поэзия. О, их имена, эти звучные греческие словосочетания. Agrias sardanapolus! Pamassius autocrator!

Помешательство достигло пика, когда Берту было лет двенадцать-четырнадцать. Впрочем, и теперь он не находит слов, чтобы выразить всю силу своей любви к бабочкам.

— Это настолько красиво, что нет слов, — поясняет он. — Досадно, особенно для ученого, когда нечто столь подлинное, столь осязаемое не удается выразить вербально.

Что ж, под этими словами могли бы подписаться многие поэты.

Берт впервые начал изучать сфрагистические виды на примере крессиды. Самец, окрашенный в красно-бело-черные тона, более крупный, чем самка, овладевает ею насильно. У самки окраска блеклая, грязновато-бурая, что, возможно, помогает уже оплодотворенным самкам прятаться от самцов. Кроме того, самка может использовать сигнал отказа: поднять брюшко и продемонстрировать сфрагис; самец сам решает, стоит ли повторять попытку.

Война полов, гонка генитальных вооружений постоянно преподносит сюрпризы. У одной африканской бабочки самки, чтобы противостоять образованию сфрагиса, развили длинные трубчатые органы, уходящие внутрь тела. Теперь материал, выделяемый самцом для изготовления сфрагиса, просто попадает в эту трубку, которая не особенно мешает повторному спариванию.

У некоторых видов самки, наоборот, «помогают» самцам: обзаводятся крючками и креплениями, которые удерживают маленькую генитальную пробку на положенном месте. Это позволяет самцам вкладывать ресурсы в изготовление крупных сперматофоров.

— Ход борьбы полов предсказать сложно, — говорит Берт. — Иногда, чтобы нейтрализовать какую-нибудь уловку самок, самцам требуется целый ряд хитростей. Но бывает и наоборот. В некоторых случаях требуется совсем немного, чтобы склонить чашу весов в пользу того или иного пола. Благодаря этому потенциальному дисбалансу сил эволюция порой выходит из-под контроля, принося экстремальные, странные плоды. Например, сфрагис.

Одним из последствий сфрагиса является тот факт, что самкам сфрагистических видов достаются только скудные ресурсы. Чем меньше у самки ресурсов, тем менее успешным, по-видимому, оказывается воспроизводство рода. Вероятно, потому-то остальные девяносто девять процентов видов бабочек и разработали иные стратегии.

Совокупление пары брюквенниц может длиться до двадцати часов. За это время самец вводит самке своего рода антиафродизиак, которым она позднее пользуется, чтобы спровадить нежеланных поклонников. Брюквенницы бывают весьма агрессивны. После спаривания самке не до самцов — следующие двадцать часов она предпочитает провести, лакомясь нектаром и откладывая оплодотворенные яйца. Кроме того, ей нужно переварить белки, содержащиеся в массивном сперматофоре.

По-видимому, репеллент, которым одарил ее самец, весьма эффективен. Остальные самцы пренебрегают даже девственницами, которые им смазаны. Но в конце концов это «антиприворотное зелье» выветривается, и самка брюквенницы вновь готова принимать ухаживания.

На несколько дней самцов и самок объединяют общие интересы.

В мире бабочек это может сойти за любовь.

<<< Назад
Вперед >>>

Генерация: 0.562. Запросов К БД/Cache: 0 / 2
Вверх Вниз