Книга: Оценка воздействия на окружающую среду и российская общественность: 1979-2002 годы

«Консервативные чиновники»

«Консервативные чиновники»

Позиции, классифицированные как «Консервативные чиновники», были высказаны четырьмя респондентами из группы «Государственные служащие (ГЭЭ и пр.)» (из восьми), шестью респондентами из группы «Проектировщики и разработчики ОВОС» (из восьми) и одним представителем НГО.

Респонденты этой группы высказали мнения, которые можно рассматривать как обоснование того, почему общественное участие неприемлемо в процессах принятия экологически значимых решений. Во-первых, «Консервативные чиновники» считают, что общественность не имеет мотивации участвовать в процессах принятия решений или не хочет использовать принятые формы участия.

Разработчик ОВОС № 1: «У местного населения не существует экологическая проблемность, часто нет желания местного населения участвовать».

Понятие «общественности» кажется «Консервативным чиновникам» неясным и размытым, в частности, респонденты высказывали мнения, что чиновники, инициаторы и разработчики также являются общественностью.

Разработчик ОВОС № 1: «Бюрократы – это тоже элемент общественного обустройства. Он тоже должен быть как-то задействован в этом процессе. Он не исключен – он тоже общественность… Кто сказал, извините, что человек который, извините, реализует проект, не является общественностью?». «Общественность страдает одним недостатком – оно очень аморфна, она совершенно не определена».

Разработчики ОВОС № 2: «Они представили себя и слушали… Они же сами и задавали очень такие жесткие вопросы, очень острые там задавали».

Респонденты, относящиеся к этой группе, сильно предубеждены против общественного участия. Они приводят различные аргументы в защиту этой позиции. Наиболее часто встречается довод о том, что в силу тех или иных причин общественность не имеет значения. Это происходит потому, что общественность непрофессиональна, эгоистична, консервативна и амбициозна.

Разработчик ОВОС № 1: «…Просто их раздражает сам факт… им новое не нравится, они не хотят нового. Это очень важно, что русские люди, они к новому очень сложно адаптируются...». «Второй стереотип – это когда кто-то получит и не получит… Это зависть, жадность… Это просто элементарная жадность и хамство, просто потому, что не мне – почему другой?!»

«…За этим отнюдь не скрывается желание посмотреть документы. За этим скрывается желание рычажками поработать. То есть им, быть может, на эти территории наплевать, но «как же так?! Это, или это, вот, новое, а я не хочу этого нового. Или это, извините, это кто-то нахапает, а я не получу».

«…Это как раз и есть мотивации. И других не будет!»

Бывший сотрудник ГЭЭ № 4: «Предпроектная, либо проектная документация обязательно должна пройти через, скажем, общественность. Общественность нормальную. У нас опять извращения… Как правило, за общественность выступают пенсионеры, бывшие учителя начальных классов, бухгалтеры, санитары, без образования, без масштаба, без ничего. У них довод какой?».

Доказывая, что общественность не может участвовать в процессе принятия решений, некоторые респонденты выдвигают аргумент, что общественность не является собственником земли и, следовательно, не имеет права участвовать.

Сотрудник Санэпидемнадзора № 1: «У нас такая же сейчас ситуация, жители не хотят этого понимать. Они не хотят понимать, что… мы ушли уже от тех времен, что это было ничейное. Это уже чья-то земля, ее уже кто-то выкупил».

Одно из наиболее впечатляющих свидетельств предубеждения – общее утверждение, что некоторые категории граждан не адекватны или не ценны для общества и их доводами можно пренебречь. Респондентов особенно нервируют немолодые женщины и пьющие люди.

Разработчик ОВОС № 1: «Многие люди, которые себя не реализовали не в чем, они пытаются на этом напомнить о своем существовании. Вот, тоже есть много всяких женщин, там, кому за пятьдесят, мужики, там, алкаши, которые, как правило, там подсуетились… – это тоже самореализация».

Разработчик ОВОС № 6: «…Встает тетенька такая, ну дама, ну лет сорока, наверное, внешний облик ее я не буду описывать».

Бывший сотрудник ГЭЭ № 4: «Она пенсионерка, бывшая, по-моему, бухгалтерша… Председатель общественного движения – какой-то мужик, единственный человек с высшим образованием, стоит пьяный, шатается».

Часто упоминается, что общественность некомпетентна и предпочитает использовать экологические аргументы, потому что это проще.

Разработчик ОВОС № 1: «То есть мы… строим, мы нарушаем среду обитания, мы задеваем интересы – можно разыграть. Если начнешь говорить о неких других вещах, формально даже, вот проблемы там, что землеотводы, там нарушение технологий каких-то – это, в общем, очень сложный вопрос, и надо в нем разбираться». «А проще – это, вот, вы нарушаете, вот, вы мне портите настроение, вы, там, грязь в воздух – это понятно. А более тонкие, вот о чем ты говоришь, по всей видимости, это некие, там, связанные с тонкими техническими решениями, там, с какими-то процедурными тонкостями, – это народу непонятно, это все не специалисты в высокоумных… проще вот разыграть эту карту экологическую».

Разработчики ОВОС № 2: «…У общественных организаций очень часто бывают, с моей точки зрения, претензии крайне непрофессиональные и необоснованные, иногда смешные откровенно».

Общественность неконструктивна и руководствуется эмоциями:

Разработчик ОВОС № 1: «Я мог бы много примеров привести, когда общественность может сказать и в эту сторону, и в эту сторону». «Мы должны сделать так, чтобы участие общественности было конструктивно».

Методы, которые применяет общественность, неприемлемы, в особенности политическая деятельность. Часто в негативном контексте также упоминается «пиар».

Группа сотрудников НГО № 2: «Но это происходит не путем выворачивания рук [говорит о своей организации через негативный образ других организаций]».

Бывший сотрудник ГЭЭ № 4: «Но какими способами? Варварскими! За это надо сажать и стрелять. Забивали гвозди в дерево. Это уже варварство экологическое. А туда подходит, извиняюсь, пильщик с пилой и начинает пилить, а его убьет этот гвоздь, либо цепь сорвется и его убьет».

Вообще, использование PR-методов равноценно признанию «продажности».

Группа сотрудников НГО № 2: «…Там пиар был. Это опять их подкупили – и они написали». «Там скандальная ситуация была. Общественные организации прямо-таки раскололись в понимании возможности строительства экспериментального цеха. Но там был, видимо, пиар определенный».

Часто говорится о том, что «истинные» интересы граждан лежат вне сферы экологии, но они «разыгрывают экологическую карту», потому что это проще. За этим утверждением стоит идея, что неэкологические (социальные, экономические и пр.) аспекты не должны рассматриваться при принятии решений. Некоторые респонденты интерпретируют это таким образом, что люди пытаются решить свои экономические и жилищные проблемы за счет государства или инвестора.

Разработчик ОВОС № 1: «Сейчас в 95 % общественнику глубоко наплевать, сплошь и рядом. Если только не проедешь по этому участку, не разрушишь его дом, не заденешь его финансово-экономические интересы».

Еще одно общее место для интервью из этой группы – общественность (как общественные организации, так и местное население) оплачена заинтересованными сторонами (конкурентами). Это мнение особенно активно разделяется сотрудниками и экспертами ГЭЭ.

Разработчик ОВОС № 1: «…Просто их разбудили, кто-то другой, кому эти участки были бы самим нужны… Подтасовать всегда можно…».

Бывший сотрудник ГЭЭ № 4: «У нее же модем, у нее факс… Спрашивается, откуда у пенсионерки деньги на персональный телефон, модем и факсы».

Бывший сотрудник ГЭЭ № 4: «Не исключено, что даже итальянцы подкармливали вот это движение [против газопровода «Голубой поток»], чтобы ничего не делать и получать 900 тысяч долларов в день. Второе, мальчики, которых прикалывали… Когда им дали по две банки сгущенки, они слезли и ушли. Их купили просто. А NN [экоактивист, был проинтервьюирован в ходе данного исследования] за это получил столько-то, скажем, сотен тысяч долларов».

В некоторых утверждениях респонденты признают, что иногда аргументы общественности справедливы, потому что нарушены «правильные» (а не эгоистические) интересы и пр.

Разработчик ОВОС № 1: «…Вот действительно здесь человек ездил на лыжах, там его интересы затронуты напрямую… Или я там мою собаку выгуливал, или дети, или еще что-то там».

«Консервативные чиновники» приходят к выводу, что невозможно организовать общественное участие таким образом, чтобы учесть все интересы. С их точки зрения, оценку аргументам общественности должны дать органы государственной власти (государственная экологическая экспертиза) или инициатор, отсечь неадекватные аргументы и принять решение. При этом во внимание должны приниматься только «высшие» интересы общественности.

Разработчик ОВОС № 1: «Всем не угодишь, всегда будут одни довольны, другие недовольны. Просто надо еще посмотреть соотношение, то есть… двум, трем наступим на лапу, но зато за счет этого мы получим…». «После того, что сто человек получило плюс, а один минус, значит, потерпи, родной, ради ста человек. Другие на пулемет ложились своей грудью ради социалистического [будущего]…». «…Выходить на высшие интересы – вот [цель] привлечения людей».

Разработчик ОВОС № 6: «…Экономические мотивы какой-то группы жителей, а именно, владельцев 50–100 гаражей, не могут заменить и не могут быть важней экономических мотивов в рамках, допустим, того же района, в котором проживает намного большее количество народу».

Возможность сотрудничества между органами государственной власти и общественными организациями «Консервативные чиновники» видят в форме патерналистской модели: диалог должен вестись в рамках законодательства, при этом ведущую роль должно играть государство, а общественные организации должны играть роль «советника» при органах государственной власти.

Сотрудники НГО № 2: «…Использовать существующее законодательство. Если в рамках законодательства пытаться мыслить и выдвигать предложения, то тогда более-менее могут совпадать точки зрения как общественных, так и государственных органов. Они могут какой-то компромисс или там позитивное решение искать…На эмоциональном уровне мы никогда не будем одинаково думать».

Сотрудники НГО № 2: «Вот, например, я звоню NN [государственному служащему] и говорю, что хотелось бы обсудить такую и такую проблему. Он говорит: «проблем нет, приходи, обсудим». Мы с ним обсуждаем».

Но существует возможность организовать общественное участие не только на основе закона:

Разработчик ОВОС № 1: «Мы должны понять, что можно сделать, чтобы эту процедуру сделать лучше. Она для этого должна быть основана на выявлении тех потенциалов скрытых, которые есть у людей – их знание там, опыт, желание и мотивации, и как это можно задействовать с точки зрения этого населения».

Сотрудники НГО № 2: «Я свою точку зрения выскажу, он – свою точку зрения. Естественно, у нас эти точки зрения разные, где-то не совпадают, но и где-то сходятся. Я ему [государственному служащему] не навязываю свое мнение, я просто высказываю свою позицию. Я ему говорю, что общественные организации, в частности, наша, придерживаются вот такого мнения или другого. Он имеет это в виду и взаимодействует, поддерживает контакты».

Часто респонденты из этой группы не могли привести удачные примеры общественного участия, и в ответ на такой вопрос продолжали приводить отрицательные примеры. Некоторые респонденты слабо представляют, каким должен быть диалог:

Разработчик ОВОС № 1: «Ну, конструктив, в моем понимании, то, что действительно должно быть взвешенное, что ли, взвешенное и понятное им, то, что является не отрицание, а именно создание некого результата, который действительно нужен. То есть конструктив – это не разрушение, это наоборот – созидание какое-то, и созидание может быть даже не создавая ничего, это тоже созидание своеобразное. Созидание некого пространства, в котором я живу и существую в таком-то вот виде».

Это противопоставляет данную группу следующей – «Прогрессивным чиновникам», которые не могли привести ни одного отрицательного примера общественного участия.

Высказывания «Консервативных чиновников» затронули широкий круг вопросов. Так, один из респондентов высказался о том, как СМИ должны освещать экологические проблемы:

Сотрудники НГО № 2: «Вопрос не в том, что не надо писать об этих негативах. Нет. Они есть. Естественно, есть у нас и недостатки. Есть какие-то неудачи. Есть провалы, есть проблемы. Но не надо писать об этом негативно. Вы посмотрите, с каким наслаждением они смакуют эти негативы. Такое впечатление, что они просто испытывают какое-то удовлетворение от этого».