Книга: Хроники тираннозавра: Биология и эволюция самого известного хищника в мире

Пернатые животные

Пернатые животные

Новые находки перьев для тираннозавров практически гарантированы. До недавнего времени казалось, что перья (или их отпечатки) сохраняются только при исключительных обстоятельствах: в слоях, состоящих из очень мелкозернистого вулканического пепла или подобных осадков, которые могли заключить в себе животное и обеспечить фоссилизацию тканей. В таких условиях сохранившиеся экземпляры обычно оказываются раздавленными, поэтому мы всегда получали или расплющенное животное с перьями (а также с клювом, когтями, волосами, кожей и другими мягкими тканями данной особи), или объемные останки, состоящие только из костей и зубов. Существуют удивительные исключения с невероятной сохранностью мягких тканей и нерасплющенным скелетом, обнаруженные в подобных отложениях. Однако недавно в Канаде в более «стандартном» песчаниковом слое был найден молодой орнитомимозавр, у которого хорошо сохранились и кости, и перья. Это замечательно, поскольку считалось невозможным, чтобы в отложениях данного типа сохранялись подобные мягкие ткани. Что еще более важно в контексте этой книги, в таких же отложениях найден и тираннозавр. Теперь кажется более вероятным, что когда– нибудь мы найдем «царя» во всем его облачении. Растущее количество оперенных экземпляров из Китая указывает на возможность обнаружения дополнительного материала по дилуну или ютираннусу, а также, не исключено, оперенных детенышей и молодняка.

Переходим к более общим эволюционным изменениям: нанукзавр может оказаться лишь первым обнаруженным карликовым родом. Вполне возможно, что параллельно с ним в такой же изоляции жили и другие, и нам действительно известны островные системы, где в позднемеловом периоде обитали динозавры, порождая карликовые формы разных линий (в первую очередь на территории современной Румынии), т. е. остальные предположительно ждут своего открытия. Нанукзавр также интересен тем, что, по-видимому, нарушил еще один классический эволюционный закон: правило Бергмана об увеличении размеров в высоких широтах, рассмотренное выше. Тираннозавр и как минимум некоторые из альбертозавринов обитали в сравнительно северных широтах и сталкивались со снегом и холодами, а значит, нет никаких веских причин считать, что они не могли зайти на север еще дальше; следовательно, могут быть найдены таксоны или популяции с еще более крупными представителями этих и без того громадных животных (а возможно, наоборот, мексиканские тираннозавры были несколько мельче).

В популярной литературе делается излишний акцент на величине тираннозавров, и, хотя достигнутые ими размеры были невероятны, эти животные поразительны не только своими габаритами. Большие животные интересны, но не столько из-за производимого впечатления, сколько потому, что величина определяет многое в биологии любого существа, и зачастую крупные размеры порождают любопытные компромиссы и проблемы. Тем не менее приятно сознавать, что, какими бы огромными ни вырастали тираннозавры – а Сью уж точно была гигантом, – вероятно, существовали еще большие экземпляры. У нас имеются достаточно полные скелеты ограниченного числа взрослых особей и разрозненные останки еще нескольких десятков. Каковы шансы, что в этой выборке у нас найдутся экземпляры, входящие, скажем, в верхний 1 % по величине, не говоря уже о самых крупных особях вообще? Это опять-таки невозможно узнать без прямых подтверждений, но я был бы очень удивлен, если бы не существовало экземпляров тяжелее 10 т и длиннее 15 м и, вполне возможно, еще намного крупнее.

На другом конце размерного спектра должны были располагаться более мелкие таксоны, пока еще не найденные. Страдающие от двойной сложности обнаружения: в связи с большей древностью и меньшим размером останки ранних тираннозавров из средне– и позднеюрского периодов (и в меньшей степени раннемелового), вероятно, останутся неуловимыми еще некоторое время, но мы можем ожидать, что они все же будут обнаружены. Весьма маловероятно, чтобы известное нам сегодня ограниченное количество видов среднеюрских динозавров, уже распространившихся на тысячи километров континентальной суши, отражало все разнообразие этой группы эволюционных линий. Появление группы часто совпадает по времени с освоением животными новой ниши или захватом ее у какой-либо предыдущей группы, и потому мы можем ожидать, что эти животные распространялись и диверсифицировались быстро, и в таком случае нам предстоит обнаружить еще много новых видов.

Возможно, мы даже найдем целые новые линии; процератозавриды были определены как группа только недавно, и некоторые последние работы по филогениям предполагают, что алиорамины представляют собой отдельную ветвь эволюции тираннозавридов, не входящую в выделяемую прежде альбертозавринно-тираннозавринную ветвь. Такие перестройки дерева тираннозавров могут оказаться особенно интересными, потому что открыли бы новые возможности для оценки эволюционных изменений, а также направлений отбора, приведших к этим изменениям. Увидеть, как менялись группы, и понять, что могло вызвать эти изменения – например, происхождение перьев, крупные размеры, миграции между континентами, новая форма челюсти и зубов, – важнейшие задачи в области биологии и экологии, и исследование этих вопросов относится к самым захватывающим аспектам палеонтологии.

Далее, есть ряд научных работ, значение которых в палеонтологии сохраняется или растет, что, вероятно, окажет заметное влияние на наши представления о тираннозаврах. Очевидно, будут появляться лучшие и более подробные описания анатомии этих животных, содержащие новую информацию и данные, и они будут включены в более полные и строгие филогенетические анализы, позволяя нам проследить характерные изменения и скорость эволюции с большей точностью. Ведущаяся сейчас работа по изучению скоростей роста и онтогенетических изменений улучшит наше понимание физиологии и метаболических процессов этих животных.