Книга: Три миллиона лет до нашей эры

9.2. Разговор с Циолковским

9.2. Разговор с Циолковским

Чижевский писал:

«Когда я в первый раз рассказал о моих работах К. Э. Циолковскому, он подумал немного, потом постучал пальцем по голове и сказал:

— Куда же вы денете вот это? Неужели это тоже зависит от солнечных извержений?

— В известной мере — да, — ответил я.

— Как же далеко простирается ваша „известная мера“?

— Солнечные бури лишь изменяют функциональное состояние нервной системы, повышая ее реактивность. Нервная система — первейший приемник космических лучей в весьма неблагоприятном смысле. По-видимому, мозг и нервная система вообще реагируют на эти излучения с большой чувствительностью, и нет на Земле ни единого человека, который был бы свободен от этого — ни растения, ни микробы...

— Ого!

Так несколько скептически принял вначале мои работы Константин Эдуардович. А затем... он не только поверил им, но и убедился в их научном значении и защищал их от всяких нападок.

— Что это за чертово излучение Солнца, которое оказывает такое могущественное влияние на биологический мир? — допытывался он. — Снова ваши работы, уже в другой области, ставят преграды звездоплаванию... Пятна на Солнце, извержения, протуберанцы — все эти физические деятели космического пространства, которым не попадайся в объятия, а уж коли попался — умей себя защитить от них... Куда деваться звездоплавателю, когда он попадет в поток этих излучений? Какая может быть придумана защита от этого смертоносного излучения? И что будет со звездоплавателями, когда они нырнут в такой поток? Сгорят? Нет. Ну так, может быть, нарушится работа нервной системы, мозга, мысли, работа сердечно-сосудистой системы, работа крови, лимфы или еще чего-нибудь?..

— Да, — ответил я, — эти излучения влияют на всю живую природу, сверху донизу, и, возможно, также на мертвую, на химию и физику Земли. Только это не сразу обнаружишь. Пусть химики и физики посмотрят, как у них протекают реакции: одна и та же реакция, в зависимости от состояния Солнца, будет протекать то медленнее, то скорей! Но поступки человечества в совокупности — наилучший реагент. Я изучаю то, что мне доступней и ясней всего, — нервные реакции человека!»

Конечно, не все ученые сразу же стали разделять мнение A. Л. Чижевского. Противников было больше, чем сторонников. В той же книге, из которой я процитировал разговор с Циолковским, Чижевский рассказывает:

«— Не играйте с Солнцем, — сказал мне один влиятельный ученый дореволюционных времен, — ведь Солнце — огонь, в котором можно сгореть... Вы надеетесь на передовую мысль — чудак!

— А факты, научные факты!

— Люди меньше всего интересуются фактами... Догма — превыше фактов... На этом строится вся история человечества.

Трудно было переубедить этого человека... Впрочем, в некоторой степени он оказался прав. Это было началом страстной борьбы за новые возможности в науке».

Идеи Чижевского в 30-е гг. были встречены в штыки. Однако, когда стала развиваться космонавтика, они были проверены и подтверждены. Идеи Чижевского оказали большую помощь в освоении космоса. Его предупреждения о вредном влиянии космических лучей были учтены.